13.08.2014
Комментарий к статье:
Скачать перекидной календарь с лошадьми на 2022 год
Далее искусство верховой езды стало распространяться по миру довольно быстро. Важна, ведь, была только идея, - отнюдь, впрочем, не тривиальная (до тех пор ни кто не на ком не ездил). Некоторые иранские племена Причерноморья, подобно тому, как позже это произошло с индейцами прерий, буквально за пару поколений превратились в лихих наездников. Первые конные варвары √ киммерийцы √ объявились уже в VIII веке до нашей эры. Сто лет спустя стало слышно и о скифах. Скифы вполне могли удерживаться на лошади и без помощи рук. Но едва ли их можно было бы признать мастерами конного спорта по современным меркам, - вряд ли скифы рисковали брать барьеры и пускаться галопом. В античное время популярным видом спорта были гонки колесниц, но не всадников. Ведь, до распространения седел и стремян, - когда сидеть приходилось просто на попоне или подушке привязанной к спине лошади, - всадник вынужден был крепко охватывать лошадь ногами. Посадка получалась очень плотной, - седалище всадника находилось со спиной лошади в непосредственном и непрерывном контакте. Соответственно, на него (на седалище) передавались все колебания, которые претерпевала лошадиная спина в движении. Конечно, многое зависело от искусства наездника. В частности, удержаться без седла на спине галопирующей лошади можно встав на нее (спину лошади) ногами. Но и такая позиция очень неустойчива, - при прыжке или резком маневре лошади сидящий "орлом" всадник будет неизбежно сброшен. Зато, езда на лошади без седла приводила к чрезвычайному развитию некоторых групп мышц. От того, в Риме, например, признаком принадлежности к знати, в обязанности которой входило "упражняться с конем", считались очень толстые ноги.
В период с VII по V века до нашей эры искусством верховой езды овладели уже многие племена Великой Степи, а также жители Ирана, Малой Азии, Туркестана, Греции, Северной Африки, Галлии, Италии и Индии. Этим на первых порах дело и ограничилось. Некоторые нации решительно отказались воспринимать новый способ передвижения. Например, - египтяне. Китайцы сели на лошадей всего за сто лет до новой эры. В начале нашей эры, во время Иудейской войны, у иудеев кавалерии еще не было. Даже среди кочевников Великой степи наблюдались разногласия, - среди германских племен, вторгшихся в Европу на рубеже новой эры, присутствовали как пешие кочевники (франки, саксы, лангобарды), так и конные (готы, гунны, вандалы). Славяне сели на лошадей только в VI веке новой эры, - и то, - балканские славяне. Англичан верховой езде пытались учить римляне, потом норманны, но еще в XIII веке на лошади англичане чувствовали себя неуверенно.
Кавалерия скифского типа вела еще только метательный бой. Большинство античных изображений скифов демонстрируют стрельбу с карусели, - всадник стреляет влево по курсу движения (то, что в изображении греков это выглядело, как стрельба назад, - оставим на совести их художников). Ни где не показан наезд, или атака с рукопашным оружием, - копья и акинаки использовались только для самообороны. На ранних этапах развития кавалерии лошадь применялась только для достижения преимущества в мобильности. В этом плане скифы решительно ни чем не отличались от ассирийцев. Понятно, не имея другого оружия, кроме луков, скифы не могли одолеть тяжелую пехоту, особенно если она была прикрыта стрелками. Скифы не могли одолеть и пеших стрелков, если тех было достаточно много, - скифские луки стреляли очень недалеко. Но это не мешало скифам производить ужасные опустошения в цивилизованных странах. Преимущества в мобильности позволяло им принимать бой только на выгодных им условиях. Такую же тактику до скифов использовали киммерийцы, а после них персы (до того, как спешились и занялись серьезными делами), гунны (вернее, тогда еще хунь-ну) и китайцы с I века до нашей эры (хунь-ну очень удивились). Однако, в VII веке до новой эры войско Лидии, - знаменитой своим богатством страны на западе Малой Азии, состояло уже в основном из тяжеловооруженных всадников. Посадив гоплитов на коней, лидийцы с трудом, но отвадили скифов. Вероятно, это были первые катафракты.
Слово "катафракт" - греческое. Обозначает оно, буквально, "закрытый". Имелось в виду, "закрытый доспехами". В самой ранней своей форме тяжелая кавалерия представляла собой тяжеловооруженных воинов посаженных на лошадей, так же, как и легкая - ездящих лучников. Состоятельные гоплиты, могущие позволить себе содержать лошадь, отправлялись в поход верхом, но для боя спешивались. Так до самого конца действовала "родная" кавалерия Карфагена, службу в которой проходила городская знать. Такой же - ассирийский - образ действия кавалерии, практически, сохранился и у римлян до II века до новой эры. Враги язвительно отмечали, что лошади только мешают римлянам. В самом деле, завидев врага, римский всадник, обычно, предпочитал спешиться и вручить уздечку лошади сопровождающему его рабу.
Греческие же и лидийские всадники, однако, с самого начала вооружались копьями для верхнего удара и атаковали не спешиваясь. Всадник, в общем, тогда не считался сильнее пешего бойца, так как от укуса лошади еще ни кто не умирал. Но это был тяжеловооруженный воин, который мог догнать легковооруженных (хотя, здесь были варианты, - мог и не догнать, греки еще не так быстро ездили, как могли бегать, так что со срочными вестями посылали пеших гонцов). С тяжеловооруженными в строю греческая кавалерия, впрочем, даже и не пыталась тягаться.
В случаях, когда всадник вел ближний бой против пехоты, львиная доля ударов доставалась коню, так что возникала мысль как-то его защитить. Впервые бронировать верховых лошадей стали в Греции, еще в период греко-персидских войн, заимствовав эту идею у персов, к тому времени уже давно бронировавших колесничных коней. Самые древние из обнаруженных доспехов уже были довольно совершенны, - найдены сплошные бронзовые детали, - нагрудник и шлем для лошади. Вероятно, были и другие элементы бронирования, - железные или неметаллические, - они не сохранились. Забавно, что полностью забронировав лошадь, греки забыли про всадника, - мысль, что его руки и ноги также надо прикрыть доспехами, пришла позже. Инерция мышления, - не понимали греки штанов и рукавов.
Позже, броненосная кавалерия участвовала в походах Александра Македонского. Самим македонцам защитное снаряжение для коней было еще не по карману, но у союзных фессалийцев лошади имели броню. Другой вопрос, что огромные переходы, с которыми была связана эта компания, ни как не благоприятствовали использованию конской брони, - скорее всего ее просто оставили дома, или бросили где-то по пути.
Качественно новый уровень боеспособности кавалерии был достигнут македонцами, тем не менее, вовсе не за счет усиления защиты всадника и лошади. Напротив, в ходе завоевания Азии защитное снаряжение было облегчено до предела, - из доспехов у гейтара остались лишь бронзовая каска и холщевый панцирь. Зато, македонцы сумели научить своих коняг таранить и опрокидывать вражеских лошадей, - что и видно на барельефах изображающих походы Александра. Без колебаний врезались македонские лошади и в толпы легкой пехоты. Только фаланга еще не подвергалась лобовым атакам, македонцы лишь стремились вломиться в разрыв фаланги, а там уж "расталкивали варваров конями и поражали их копьями в лицо". Македонцы первыми стали использовать кавалерию для сокрушительных фланговых ударов, в то время как персы (притом, что персидскую армию непременно изображают как громадную толпу конных лучников), напротив, старательно выбирали места для сражений, где кавалерию использовать было бы затруднительно. К началу войны у персов имелась только 2 тысячи катафрактов, кавалерия же скифского типа с появлением на сцене гейтаров вообще перестала котироваться. В результате, персы боялись македонской кавалерии, а не наоборот. Македонцы не только начали применять атаку наездом, кавалерийские сариссы, кривые мечи, построение клином, но и добились большой оперативной подвижности своей кавалерии. Суточный переход иногда достигал 70 км. Слабостью оставалась только низкая тактическая подвижность. В смысле, - ездили македонцы еще медленно, - в лучшем случае рысью. С другой стороны, это позволяло легкой пехоте постоянно сопровождать кавалерию на поле боя и поддерживать ее метательным оружием. Затем, использование катафрактов стало обычным во всех эллинистических государствах, от Средней Азии до Египта. Согласно введенным македонцами стандартам конница составляла уже до 15% всей армии, - ее концентрация оказывалась в два-три раза выше, чем было принято в Греции и Риме. Однако, качества македонской кавалерии приемниками Александра были в значительной степени утрачены. Эллинистические катафракты снова получили надежную броню, но, практически, вернулись к тактике греческих.
Зато, кавалерию по своим качествам не уступающую македонской создал Карфаген. Сами пуны верховую езду, так, практически, и не освоили, но к их услугам были лучшие на конец I тысячелетия до н. э. наездники средиземноморья - галлы и нумидийцы. Традиционно вооружены всадники этих народов были одинаково, - дротиками и короткими еще мечами, и вели как метательный, так и рукопашный бой. Но на карфагенской службе кельт-иберы получили доспехи и составили тяжелую кавалерию. Нумидийцы же с национальным оружием составляли легкую конницу, способную, однако, и атаковать мечами и наездом нестойкую пехоту. В армии Карфагена относительное содержание кавалерии еще более возросло и достигало 20%, а ее роль оказывалась даже более ответственной, чем в армии Александра.
Поражения от конницы Ганнибала, впрочем, не заставили римлян сделать какие-либо выводы, - ни каких шагов к усилению своей кавалерии Рим так и не предпринял. В теории, легион был обеспечен двумя видами кавалерии, - тяжелой регулярной "легионарной", составленной из уроженцев Италии, и легкой "векселярной" кавалерией союзников, - чаще всего, тех же галлов и нумидийцев. Но римляне не придавали этому роду войск серьезного значения, полагая единственной задачей кавалерии отгонять вражеских метальщиков от своей тяжелой пехоты. В результате этого, легионарные отряды на предмет экономии средств систематически оказывались неукомплектованными (а если и имелись, то, опять-таки, часто использовались, как ездящая пехота), а союзники не получали тяжелого вооружения и не обучались действию в строю, в связи с чем, возможности их были очень ограничены.
Следующий этап в развитии кавалерии наступил, только когда греческие города в Месопотамии были захвачены парфянами, а в Причерноморье - сарматами. Заняв территории эллинистических государств, дикие ираноязычные завоеватели быстро ассимилировались, заговорили по-гречески, но ездить верхом отнюдь не разучились. Со своей стороны, эллинистические технологии позволяли производить совершенное оружие (в одной Парфии городского населения было больше, чем во всей Европе XIV века). Иранский катафракт был получен путем напяливания на всадника степей и его коня железных, скомпонованных из кольчужных, чешуйчатых и сплошных элементов, доспехов, закрывающих все тело (имелись даже перчатки). Пробить эту броню римляне даже не пытались. Но главным сюрпризом для римлян оказалась, все-таки, не высокая защищенность парфянской конницы, а ее способность атаковать тяжелую пехоту не во фланг и тыл, как это делали македонцы и кельт-иберы, а в лоб. Это была первая попытка прямой атаки кавалерией сомкнутого строя пехоты. Впрочем, успех этих атак оказался не так уж и велик. Вес лошадей и скорость движения клина тогда еще были недостаточны для смертельного удара фаланге. Римляне отчаянно паниковали, встретившись с неожиданной и неотразимой тактикой атаки, но... и не думали менять собственную тактику. Парфия, тем не менее, первая создала боеспособную армию, состоявшую преимущественно из конницы, причем, из двух хорошо взаимодействующих ее родов, - атаки катафрактов подготавливались действиями конных лучников, которые, в свою очередь, оказывались надежно прикрыты катафрактами. В дальнейшем, в период переселения народов, многие варварские племена, вторгшиеся в Европу, располагали многочисленной кавалерией, в том числе и действующей рукопашным оружием. Характерно, однако, что и среди германских варваров, пришедших на развалины римской цивилизации, наибольших успехов добились те, у кого кавалерии либо не было вовсе (франки, саксы, лангобарды), либо те, у кого пехота и кавалерия были развиты примерно в равной степени (готы, вандалы). Гунны, имевшие только кавалерию, были выбиты из Европы.
Ассирийцами под седло были использованы колесничные кони ростом около 160 см, что, в отсутствие стремени, делало посадку на них довольно проблемной. Влезть на такую лошадь, не встав предварительно на камень или иную опору, было непросто. Возможно, именно по этому ассирийцы ни когда не рисковали оставить лошадь без управления, а на стоянках держали коней спутанными. Скифы же приспособили под седло своих степных лошадей, а затем, уже от киммерийцев и скифов при посредничестве лидийцев, пунов и греков, именно эта порода распространилась по Средиземноморью и Ближнему Востоку. Древние барельефы и фрески изображают лошадей скифов, греков, македонцев и персов еще очень мелкими (Александр на Буцефале выглядит не многим более внушительно, чем Насреддин на ослике). Боевые кони античности сохраняли типичный степной вид, - маленькие, легкого сложения, - 250-300 кг весом, и даже у парфянских катафрактов, - а у них были по тем временам лучшие, ростом около 150 см, - меньше 400 кг. Недостаточная сила лошадей, а также низкая скорость движения (встать ногами на спину лошади и пустить ее галопом катафракт в своей броне уж точно не мог), крайне снижали эффективность атаки пехоты тараном. Проще говоря, македонцы не атаковали фалангу в лоб, потому, что македонский конь, тем более без хорошего разгона, не мог сбить с ног восемь рядов нагруженных железом гоплитов. А вот парфянский конь за счет дополнительного веса своих и всадника доспехов, - уже мог. Иногда.
Ражнев Г.В. "История кавалерии с древности до новейшего времени"
