Ковбой
Так же известен, как железный ковбой
В 1991 году семилетний рыжий жеребец Ковбой впервые в истории орловской породы показал "безминутную" резвость 1 мин. 57,2 с. в призовой езде на Раменском ипподроме. Это сенсационное событие было сравнимо лишь с победами его старшего брата по материнской линии, орловца Кипра, выигравшего в 1986 году Всесоюзное Дерби. Эти два питомца Пермского конного завода, расположенного в суровой природной зоне Приуралья, являются гордостью отечественного коннозаводства.
Ковбой родился в 1984 году. Родословная Ковбоя построена на кроссе линий Отклика-Пиона и Успеха. Его отец, Блокпост 2.03,4, сын выдающегося Пиона, имел блестящую беговую карьеру. Имея высокую оценку по работоспособности потомства, Блокпост дал 15 рысаков класса 2.10 и резвее, в том числе двух победителей приза "Барса": Бублика 2.04 и Плейбоя 2.05,6. По материнской линии он правнук Кручинушки, дочери Кольта, близко инбридированного на знаменитого Крепыша.
Мать Ковбоя - выдающаяся матка Пермского конного завода - Крутизна (2.26,5), дочь Зыбуна и внучка трижды чемпиона породы Успеха 2.03,7, лучшего сына Тульского Пряника.
Жеребёнок рос весёлым и здоровым. С заводским тренингом у него не было проблем.
В два года его отправили на Центральный Московский ипподром в тренотделение мастера-наездника М.В. Козлова. Тогда на конюшне у Козлова стояли выдающиеся лошади: абсолютный рекордист русской породы Полигон, знаменитый Кипр и другие.
Свой первый беговой сезон Ковбой завершил с резвостью 2.20,6, выиграв 9 стартов из 14. Трёхлетком улучшил резвость до 2.08,7, имея 10 побед из 18 выступлений. В четырёхлетнем возрасте конкуренция обострилась, как результат - 6 побед в 13 стартах.
По итогам трёх лет, Ковбой выиграл все традиционные орловские призы, за исключением приза "Барса", который уступил своему полубрату Бублику от Безенги и показал отличную резвость 2.04,3. Выяснилось также, что он лучше выступал в дистанционных призах. Приз города-героя Москвы Ковбой выиграл произвольно в 3.14,6.
В пятилетнем возрасте Ковбой отдыхал и использовался в Чесменском конном заводе. В тот год на дорожке ЦМИ выступали великолепные орловцы старшего возраста - Синап и Карфаген.
Пребывание в Чесменском конном заводе пошло на пользу Ковбою, он окреп и возмужал, и на следующий год к его послужному списку добавилось 10 побед в крупных соревнованиях при 22 стартах. Приз "Элиты" Ковбой выиграл в 2.02, приз Хреновского конного завода - в рекордную резвость 4.18,6 на 3200 м.
Семилетний рысак продолжал радовать своих поклонников, выиграв Весенний приз в 2.06,1, а приз "Пиона" в 2.03,9. В Летнем открытом призе Ковбой установил новый всесоюзный рекорд - 3.06,9 на 2400 м.
Ковбой с успехом боролся в этом году с лучшими русскими рысаками в 1991 году в призе "Элиты". Вот что об этом писал В.Н. Каган в журнале "Коневодство и конный спорт": "Во втором гите на финишной прямой завязалась красивая борьба между Ромбом, Реалом и Задором. Метров за 100 до призового столба Ковбой в стремительном броске миновал Задора и Реала и закончил бег на полкорпуса позади победителя Ромба 2.01,2." Ковбой показал резвость 2.01,3. Это был рекорд для орловских рысаков старшего возраста. Через две недели на приз "Центуриона" он побеждает сыновей лучшего американского производителя Реприза с резвостью 2.01,8.
Вершиной беговой карьеры Ковбоя является всесоюзный рекорд для рысаков всех пород, установленный на Раменском ипподроме в "Кубке России". Приз, состоявшийся 3 августа 1991 года, собрал поле из 11 резвейших рысаков страны. С приёма Ковбой "выстрелил" с 9 номера и занял бровку беговой дорожки. Надо было видеть его на высоком красивом ходу с развевающейся рыжей гривой. За ним устремились Ромб и Реал. Но Ковбой проехал "с места до места" в руках Козлова, расчётливо сложившего бег по четвертям: 28,5-28,5-29,5-30,7. Феноменальная резвость - 1.57,2! Зрители были в восторге.
Тот 1991 год был для Михаила Козлова удачным: из 57 традиционных призов, разыгранных на ЦМИ, он выиграл 19, выступая чаще всего на орловцах - Кипре и Ковбое, реже на кубанских американских рысаках Сорренто и Пируэте.
Ковбой - среднего калибра (159-163-188-20,5), правильного жкстерьера, гармонично сложенный. От отца он унаследовал тип сложения, несколько укороченный корпус с крепкими, прочными ногами.Экспертная оценка - 3,93. По характеру Ковбой добронравный, спокойный, неутомимый ипподромный боец. Завершил "железный" Ковбой свою беговую карьеру с рекордами 1.57,2; 3.06,8; 4.18,6.
В старшем возрасте испытания Ковбоя на ипподроме были совмещены с его использованием в качестве жеребца-производителя в Чесменском и Пермском конных заводах. Успешной стала его карьера в Московском конном заводе. От Ковбоя получены 3 двухлетних рекордиста орловской породы Колок 2.13,9, Кекс 2.13,0, Банкет 2.11,3, а также четыре победителя Большого Трёхлетнего орловского приза - Конкорд, Колок, Князёк и Дробовик. Резвейшим среди орловских рысаков в 2000 году стал Кекс 2.04,5. В 2005 году победителем приза "Барса" стал Канюк.
Видимо, дети Ковбоя найдут широкое племенное использование в нашей стране. При этом нужно помнить, что без дальнейшего решения проблем селекции, воспитания и сипытаний орловских рысаков, невозможно сохранить отечественную породу - национальное достояние России.
"Рысак и скакун" 2006 №4-5
Прочесть более полную информацию можно ниже
Ковбой (Блокпост - Крутизна 1.57,2) - рыжий жеребец орловской породы, абсолютный рекордист среди всех пород рысаков, рождённых в СССР и России.
Рождение рекордистов – событие весьма редкое и неподдающееся никаким закономерностям. Когда–то рекорды Крепыша считались современниками фантастикой, потом то же самое говорили и о Пионе, однако почти через двадцать лет его внук развеял легенды о том, что Орловскому рысаку не подвластны двухминутные рубежи, что в конкуренции (скажем к слову – ненужной конкуренции) с более резвыми метисами Орловский рысак – проиграл. Но не тут–то было.
Начиная с 1985 года, когда старший брат Ковбоя – Кипр – начал штурмовать рекорды, разговор о резвости и резвостном потенциале орловца шел очень интересный и как раз в это время появилась звезда великолепного сына Помпея и Крутизны.
Годом позже, когда Кипр побил уже 14 рекордов и выиграл Большой Всесоюзный приз, наряду с призом Барса и двумя зимними Дерби, исторический спор был почти что выигран. Лучший орловский рысак в очном поединке обыграл своего ровесника, лучшего русского четырехлетку Мизгиря от Реприза, который несколькими неделями позже стал первым четырехлетком страны резвее 2.00 в призе. Много было мнений о преимуществах и недостатках орловского рысака перед метисом, но факт победы орловца в Дерби говорил сам за себя. Мы не будем будоражить те слухи, что ходили в публике и в среде специалистов, не об этом здесь речь, но обратимся к истории тех дней.
От Отбоя до Ковбоя
В 1981 году в Пермском конном заводе стоял производителем темно–гнедой, небольшого роста, но весьма складный сын Пиона – Помпей 2.02,4р. В те годы слава его отца – Пиона 2.00,1 – была в самом зените, а потому многие селекционеры делали ставку больше на отца, чем на сыновей.
Трудно сказать, почему Помпей не остался навсегда в Пермском заводе, скорее всего его поспешное объявление в продажу Московским заводом за очень большие, по тем временам, деньги – 40 тысяч рублей, застало руководство Пермского завода врасплох, но, так или иначе, Помпея продали в Сибирь, в Кемеровский завод, где, кстати, он пришелся не совсем ко двору.
На смену Помпею А.А.Соколов взял на несколько сезонов трехчетвертного брата Помпея – рекордиста и отличного ипподромного бойца – Блокпоста 2.03,5. Помпей и Блокпост были сыновьями Пиона и внуками знаменитого Квадрата (Пролив–Керамика). Однако все портил экстерьер Блокпоста – грубый и нескладный жеребец мог только своими беговыми заслугами обеспечить себе нормальное заводское использование. Но обо всем по порядку.
Начнем разбор родословной будущего рекордиста Ковбоя с «давно минувших дней» и обратимся к истории.
В 1998 году ВНИИ коневодства опубликовал уникальную вещь – схемы линий современных орловских рысаков от основателя до нашего времени. И читатель, обратясь к этому изданию, может увидеть, как развивалась линия, к которой относится большая часть производителей орловской рысистой породы. Но начать рассказ о родословной Ковбоя нужно со знаменитого труда В.О.Витта –«Орловская рысистая порода в историческом развитии ее линий», где многое можно узнать о качестве и особенностях линии, именуемой сейчас линией Пиона. Пион происходил из удачной линии знаменитого Отбоя 2.14,1 (Бурелом–Опора), тот, в свою очередь, принадлежал к знаменитой старинной линии Лебедя 4-го, праправнука Барса–родоначальника.
Линия Лебедя 4-го считалась всегда резвостной линией и ее представители довольно успешно конкурировали на ипподромах с рысаками других линии. В.О.Витт пишет о потомках Лебедя 4-го как о «не очень крупных, породных, хороших дистанционерах, о пылких, трудных в езде, не терпящих поддужных и не любящих борьбы по общей дорожке» лошадях. Прошу обратить внимание на эту характеристику, поскольку она нам пригодится в дальнейшем для того, чтобы уяснить себе предназначение этой линии в породе. Восходящая линия предков Ковбоя изобилует знаменитыми именами, однако 4–5 поколений после Лебедя 4-го ничего интересного не представляют до того времени, как в потомстве жеребца Крутого 2-го появился весьма посредственный жеребец Нежданный, имевший рекорд на 3 версты 5.18,2. Нежданный вполне оправдал данную ему кличку, поскольку дал победителя Императорского приза Недотрога 2.22,4 и ряд великолепных резвачей конца XIX века.
Недотрогу суждено было сделать настоящий переворот в породе, так как его потомство, в конечном счете, достигло наших дней и разветвилось на несколько линий. «Недотрог, – пишет В.Витт, был некрупным серым жеребцом с несколько мягкой спиной ... и с круглокостными передними ногами... отличался дистанционными способностями... и не особенно приятным характером». Недотрога купил для своего завода Яков Иванович Бутович – человек, являвшийся ярчайшей звездой своего времени, а по заслугам его имя в одном ряду с именами графа Орлова, Шишкина, Тулиновых и других. Бутович как раз в то время очень увлекался историей породы, а уж «знание кровей» было обязательным для любого коннозаводчика. Проанализировав родословную Недотрога, Бутович начал использовать жеребца, но тот, по каким–то причинам, которые коннозаводчик, несомненно, описал в своих воспоминаниях (может когда-нибудь они увидят свет) продал жеребца в 1910 году в знаменитый Тулиновский завод, принадлежавший тогда А.Н.Роппу.
Продажа Недотрога произошла, когда в заводе Бутовича в Прилепах уже рос один из лучших потомков – знаменитый впоследствии Кронпринц 4.42,2 1907 гр. Кронпринц происходил от небежавшей Каши, которая дала тоже от Недотрога резвого по тем временам Кота 2.18,6. Характеризуя Кронпринца, В.О.Витт вновь говорит о том, что это был довольно некрупный, пылкий, кипучий, но удивительно резвый жеребец, выигравший в 1912 году Императорский приз и бывший лидером своего возраста всю беговую карьеру. Кронпринц как производитель не сделал какого-либо феномена, хотя его заводская деятельность проходила большей частью в трудные революционные годы. Он стал отцом нескольких резвых детей во главе с Отчаянным Малым 3.26 и Ловчим 2.15,7 (4-х лет), а также знаменитой заводской маткой Большой Медведицей 4.52,4 (3200 м.).
В отличие от своих предков, Ловчий, рожденный в национализированном Прилепском заводе, был довольно крупным, костистым, но недостаточно глубоким, он был премирован высшей наградой на Всесоюзной Выставке в 1923 году. Советская система селекции сразу стала отличаться от прежней дореволюционной. В ней уже не было места иному мнению и все то, что делали селекционеры потом, за редчайшими исключениями, было продиктовано единым указующим порывом. Государственное ведение селекционного процесса во многом помогало широко использовать тех или иных, нравившихся руководству жеребцов. По всей видимости, Ловчий был в их числе, да и сам Бутович много сделал для рекламы своего творения. Ловчий использовался в нескольких конных заводах, но наибольший успех его ждал в Хреновом. В 1932 году от Ловчего и Удачной родился великолепный резвач и производитель Улов, имевший к окончанию беговой карьеры совершенно ошеломительные рекорды: 2.02,2, 3.09, 4.20,6.
Сейчас эти рекорды весьма и весьма высоки и далеко не каждый год находятся орловцы, которые могут повторить эти секунды. Об Улове нужно обязательно говорить особо, а здесь расскажем о другом сыне Ловчего – Буреломе. В экстерьерном отношении Бурелом во многом отошел от стиля отца – он был несколько цыбатым, круглокостным, имел сырые суставы и мягкую спину. Бурелом родился в 1927 году и имел весьма скромный рекорд – 2.21.
Его лучший сын Отбой 2.14,1 тоже не блистал экстерьерными достоинствами, но сделал славу не только Новотомниковскому заводу, но и всей породе. Линия Отбоя впоследствии разделилась на три отличные ветви. В Новотомниковском заводе, через Лунатика, образовалась ветвь Исполнительного – ветвь довольно резвых и очень красивых орловских рысаков, теперь называемая линией.
От одного из лучших сыновей Отбоя – резвого Корсара 2.08,4 мощное ответвление, через Персида 2.04,6, нашло свое воплощение в первом безминутном орловце – Иппике 1.59,7, который на данный момент оставил только одного достойного продолжателя этой ветви, называемой в последнее время тоже линией, победителя 25 традиционных призов – Колорита 2.05 Пермского завода, И третья, по-настоящему сложившаяся линия – это линия Пиона. Любопытно отметить интересный факт: все три ветви линии Отбоя не похожи одна на другую и несут огромную долю самостоятельности.
В 1951 году Новотомниковский завод продал Запорожскому заводу жеребой от Отбоя кобылу Конвенцию, а весной 1952 года Конвенция ожеребилась жеребчиком, названным Откликом. С этим именем связано много всяческих историй и событий в орловской породе. Отклик был рекордистом трех лет, его пожизненные секунды остались трехлетними –2.07, 3.13. Несмотря на то, что Отклика активно испытывали в раннем возрасте, он с успехом бежал в старшем возрасте и поступил в Дубровский конный завод в качестве производителя. Отклик «остался верен» линии и сохранил все характерные особенности Отбоя, был некрупен, несколько простоват, что очень хорошо передается всем его лучшим детям.
Дубровский конный завод успешно работал с Откликом и венцом своей деятельности в XX веке этот завод может считать рождение Пиона. Феномен Пиона множество раз обсуждался специалистами, как в разговорах, так и на страницах прессы. Пион перевернул представление об орловском рысаке как о призовой лошади. А посему; злопыхатели подняли на щит совершенную галиматью о том, что-де Пион есть сын Лоу Гановера, хотя последнего в те годы в Дубровке не было. Наверное, я один из первых авторов, кто написал об этом слухе. Действительно, в 1966 году в Дубровке родился тот рысак, который за свои заслуги стал «предметом пререканий». Пион, имея родословную выше всяких похвал (его бабкой с материнской стороны была рекордистка Румба 2.07,6), был «первым номером» все годы, пока испытывался на ипподроме, а потом занял на долгие десятилетия первую строку среди производителей. И еще долго ему не будет равных.
Беговая карьера Пиона проходила поочередно то в Харькове, то в Москве или Одессе. Он выиграл 17 традиционных и международных призов, в том числе приз Барса на ЦМИ, Большой Украинский и дважды почетнейший приз Мира, имел три победы в Европе. Его рекорды простояли почти полтора десятка лет. В экстерьерном отношении пререкания были очень долгими. Часть специалистов считала Пиона одной из идеальнейших беговых лошадей, другая часть говорила, что в Пионе внешне очень мало орловца, но с годами все споры прекратились – жеребец доказал своим многочисленным потомством свое превосходство.
В начале 1970-х Пион был куплен в Московский конный завод. До этого Первый завод, как его именуют до сих пор, более двадцати лет «пожинал лавры» от использования четырежды венчанного Квадрата, полученного из первой ставки великолепного представителя линии Ветерка пермского Пролива.
На протяжении последних 40 лет заводу просто везло. Сначала – талантливейшие специалисты во главе с В.О.Виттом создали маточную основу завода, а потом туда попал Квадрат, оказавшийся на долгие годы «монопроизводителем», рядом с которым никакой другой жеребец не смотрелся. И вот на дочерях Квадрата, тогда пребывающих «в самом соку» стали использовать Пиона. И с первой ставки специалисты замерли в ожидании чего-то необычайного. Надо отдать должное и тому факту, что организация искусственного осеменения и использование глубокозамороженной спермы были тогда приоритетными направлениями в коневодстве, что невообразимым образом изменило породу орловского рысака и монополизировало первенство Пиона во всех хозяйствах, за исключением единиц. Результаты использования Пиона в ведущих конных заводах страны были ошеломляющими.
Пион дал 128 рысаков резвее 2.10, из которых 19 были резвее 2.05, восемь раз его дети выигрывали Большой трехлетний орловский приз в Москве, пятеро – победили в призе Барса, а про результаты испытании на провинциальных ипподромах – мы не будем говорить. Двадцать сыновей Пиона стали производителями. И только после смерти Пиона в 1990 году с новой силой возобновилась полемика о пользе или вреде широчайшего использования Пиона для породы. Многие специалисты до сих пор говорят о том, что наряду с прогрессом резвости, наметился регресс типа и экстерьера и все это приняло массовый характер. Думается, что сия полемика еще будет иметь свое продолжение, но хотелось бы посоветовать всем спорщикам соединить в своих доводах некоторые исторические факты, связанные с этой темой и определить, наконец, что мы все хотим от породы.
Многие специалисты до сих пор говорят о том, что наряду с прогрессом резвости, наметился регресс типа и экстерьера и все это приняло массовый характер. Думается, что сия полемика еще будет иметь свое продолжение, но хотелось бы посоветовать всем спорщикам соединить в своих доводах некоторые исторические факты, связанные с этой темой и определить, наконец, что мы все хотим от породы. В числе наиболее критикуемых производителей – детей Пиона – был и остается рекордист Блокпост. Блокпост выиграл приз Барса в Москве и очень много призов в Раменском. Единственным его весьма огорчительным проигрышем был Кубок России в 1984 году, когда, выиграв первый гит в рекордную резвость 2.03,4, Блокпост был снят, а второй гит в отличную резвость 2.01 выиграл локотской Шток. Быть может, Блокпост и с этой задачей справился бы легко, но история не знает сослагательного наклонения.
И, тем не менее, Блокпост ценился селекционерами за небывалую работоспособность. Интерес его использования понимали многие заводы, но воплотили свои планы только два – Пермский и Хреновской. Итак, Блокпост в Пермском заводе. Его использование там можно назвать весьма взвешенным, но не очень широким. Конечно, сложно говорить о селекционных задумках Александра Васильевича Соколова и его сына – начкона завода – Андрея Александровича. Выразим здесь небольшую надежду, что когда-нибудь А.А.Соколов найдет время и опишет историю рождения Ковбоя, как и его брата Кипра.
Настоящая Крутизна
Если об истории выбора производителей для Пермского завода еще ничего не написано, то вот о семействе, из которого вышли эти уникальные лошади прекрасно было рассказано в 1990 году в журнале «Коневодство и конный спорт» (№8). Мы же, не имея целью воспроизвести здесь всю статью А.А.Соколова, конечно со ссылкой на нее, изложим собственное мнение. Кобыл, равных Крутизне, за всю историю коневодства можно найти немного. В орловской породе. Крутизна единственная матка, давшая двух великих сыновей, которые становились бы победителями таких призов как Дерби и приз Элиты. История появления Крутизны в Пермском заводе весьма и весьма примечательна. Материнская сторона ее родословной – целиком повторение истории селекционной работы завода. В 1930-х годах завод находился еще в поисках приоритетов селекции, комплектация маточного состава еще не завершилась.
Тогда селекцией в Пермском заводе занимался талантливый самородок основатель завода Виталий Петрович Лямин. Использование отличной кобылы Кубани 2.13,1 (Вандал–Ирония) он начал в 1935 году и за 21 год использования получил 15 жеребят. Высокой плодовитостью отличались ее дочери во главе с Картинкой и Коварной, давших по 12 и 13 жеребят соответственно. Пять дочерей Кубани были включены В.П.Ляминым в производящий состав завода, из них наиболее мощное гнездо образовала Конопелька 2.25,1 (от Кумира), от которой матками стали тоже пять дочерей. Из этого гнезда сразу вышла плеяда знаменитых лошадей во главе с Кремнем 2.12,5, давшим производителя Покраса 2.06,8, отличную матку Маску 2.15,3 – чемпионку породы. Довольно долго разбирать успехи семейства, перечислим лишь находящиеся в памяти имена.
От яркой представительницы гнезда Камелии 2.14,1 (от Успеха и Картинки) происходит отличный резвый Креп 2.05,3 (от Пиона), а главное – великолепная Карамель 2.17,5 (от Малахита), давшая несколько победителей традиционных призов во главе с отличными Конусом 2.06,7 (сыном Назира) и Капралом 2.05 (сыном Пиона).
Особое место в этом семействе занимает, несколько уступающая по заслугам, Каюта 2.18,1 (Парад–Комета). Из ее 16 детей четыре дочери в разное время поступили в производящий состав, а среди ее сыновей необходимо обязательно отметить Капота 2.07,3 и великолепного, но бездарно использованного победителя приза Барса в Раменском Крапа 2.04,7 (от Пиона), давшего только одного стоящего потомка – Паркура 2.07,3 – победителя Большого трехлетнего орловского приза в Москве.
Имя Кубани повторилось в семействе с появлением молодой Кубани, рожденной в 1955 году от резвого Баклана и Коварной, внучки Кубани старой. И опять дочери Кубани-второй отличались прекрасными качествами. Дочь Кубани и Кремня – Колючка дала производителя Клада 2.08,8 (от Досуга), инбридированного, кстати, III-III на Успеха. Внук Колючки – Кудесник 2.04,7 (от Досуга) выиграл очень много призов в Перми.
В перечислении сонма маток из числа «золотого фонда» Пермского завода нельзя не сказать о последней дочери Кубани–второй – Купаве 2.31,2 (от сына Успеха – Парада), давшей производителя Камзола 2.07,2 (от Запаса), но наибольшую известность получила одна из ее дочерей – Купавка (от Кубика), поочередно подарившая орловскому коннозаводству победителя Орловского трехлетнего приза в Москве Конкорда 2.09,8 (от Ковбоя), потом одного из лучших представителей породы последних десятилетий – Колорита 2.05 (от рекордиста Иппика), выигравшего 25 традиционных призов в Москве и рекордиста Колка (2-х лет: 2.13,9; 3-х: 2.07,7) от Ковбоя – о нем мы еще скажем в своё время.
Знаток сразу обратит внимание в родословной Ковбоя на два имени, ставшие известными только после того, как дети Крутизны достигли таких высот на дорожках ипподромов. Первая кличка – это довольно тихий и малоизвестный Петух 2.22 (от Пролива). Петух свои секунды показал двухлетком на заводском ипподроме. След этот жеребец оставил эпизодический, но очень характерный – его имя можно встретить в родословных знаменитостей 1970–1980-х годов – Заплота 2.04,7, Нарзана 2.05,1 и др. Несмотря на рекорд, Петуха использовали довольно интересно. Его родословная – это сочетание основателя линии Пролива 2.11,2 (Ветерок–Плотина) и матери дербиста Пути 2.11 военных лет (1943 г.) – Пурги. Его лучшей дочерью осталась Калина, давшая шесть кобылок, из которых только две дочери остались в заводе.
Второе имя, мало кому известное – Зыбун 2.12,8 (Успех–Забастовка). История его постановки в завод весьма поучительна и в то же время необычна. Теперь мало кто помнит о событиях, повлекших за собой создание линии Успеха в породе и о том, как потомки этой линии, особенно кобылы, сделали славу многим производителям, прежде всего – Пиону. Рожденный в 1951 году гнедой Успех – сын Тульского Пряника и Удачи – имел двухлетком рекорд 2.21 и из-за преследовавших его травм был снят с испытаний, однако сразу нашел себе заводское применение в Пермском заводе, в котором творили тогда В.П.Лямин и А.В.Соколов. Много критики выслушали они за постановку такого тихого, но прекрасного по экстерьеру, а главное – по родословной жеребца. Из тихого, казалось, заштатного производителя коллектив завода «сделал» рекордиста и основателя линии. Уже через три года рекорд Успеха был улучшен до 2.05,3 в Одессе, Успех выиграл несколько призов в Перми.
Венцом его карьеры стали отличные и по нынешним временам секунды – 2.03,7 отдельно на время. Эти победы жеребца неразрывно связаны с двумя именами – А.В.Соколова и наездника И.А.Драницына, которые применили к Успеху весь могучий арсенал народного тренинга, включавшего в себя и плавание, и работу по топким полям. В заводе Успех превратился в звезду номер один орловского коннозаводства своего времени и на него нашлось много желающих. В споре между двумя лидерами – Пермским и Хреновским заводами победила, конечно, метрополия Орловского рысака и Успех поселился в Хреновом, где продолжил свой триумф. Начав работать с Успехом, достигнув отличных результатов, А.В.Соколов не хотел останавливаться на достигнутом, но использовать самого Успеха уже не было никакой возможности. Вот, тут-то и пришла очередь его сыновей, оставшихся в пределах досягаемости А.В.Соколова.
Не резвый, но достаточный, как о нем отзывался Александр Васильевич, Зыбун стоял производителем в соседнем районе и попал в завод далеко не случайно. Его матерью была отличная кобыла Забастовка 2.35, дочь Затона и знаменитой Баркароллы 2.16. Забастовка стала впоследствии бабкой Заботы, матери рекордиста Заплота 2.04,7 и Запинки 2.09,8. И вот здесь-то и пересеклись два неизвестных имени. В первой ставке от Зыбуна и Калины родилась Крутизна, ставшая матерью двух великих орловских рысаков в истории породы. Крутизна была воплощением пермского типа орловцев – длинная, слегка сыроватая, но породная. Ее испытания проходили в Киеве и В.Н.Клок, нынешний начальник производственного отдела Киевского ипподрома, может много рассказать о строгом норове этой кобылы. Тем не менее, Крутизне предоставили место в маточном составе родного завода. Но ей еще долго «не везло». Длительное время Крутизну крыли представителем старинной линии Корешка – Светляком 2.09,7.
Самый «выдающийся» приплод был получен в 1976 году – им стал Кастет 2.10р, да еще рано павшая Косуля 2.12,8. Все шло своим чередом, но результаты использования Крутизны не удовлетворяли, пока в 1982 году она не родила Кипра, а двумя годами позже – Ковбоя. Надо отметить, что использование Крутизны, за исключением двух отличных случаев, не отличалось особой затейливостью. Но все-таки Крутизна показала свою заводскую «крутизну» и стала великой маткой породы.
Не Кипр... но «Железный» Ковбой!
На ипподром Ковбой пришел ранней весной 1986 года в тренотделение Михаила Козлова. Тогда все внимание публики и специалистов было приковано к его старшему брату Кипру, который к тому времени блистал, но мало кто знал, что наступающий сезон будет хотя и суперзвездным, но последним в его стремительной карьере. Зимой 1986 года Кипр выиграл зимнее Дерби – приз памяти В.О.Витта – у рекордистки Грезы и вышел одним из фаворитов на летнее Дерби. Однако, традиция проведения всех главных призов сезона (орловских и метисных) в один день мешала Кипру повторить триумф своего деда – Квадрата. И незадолго до розыгрыша, два Дерби – приз Барса и Большой Всесоюзный «разводят» по разным дням с интервалом две недели. Кипр легко выиграл приз Барса и был записан на Дерби в ярчайшей компании метисов во главе с пришедшим с отдыха Мизгирем и прилепским Принцем.
Трагизм того Дерби должен быть особо описан в исторической литературе, поскольку только такая трагическая завязка позволила выиграть Дерби великолепному Орловскому рысаку. Потом следовали еще победы и рекорды, но в финале сезона «посыпались» и травмы.
Наверное, наблюдая за рекордами Кипра, никто из специалистов и не думал, что ждет его младшего брата. Поскольку не всегда младшие братья повторяют судьбу старших. Фортуна в этом деле дама весьма капризная. А пока, начав свою карьеру в мае с приза седьмой группы, выиграв его в 2.45,2, Ковбой начал свое трудное восхождение к вершинам. В июне Ковбой выиграл Вступительный Орловский приз в 2.21,2, а осенью – приз Улова на секунду резвее. Может, кто и не обращал внимание на рыжего двухлетка, разительно отличавшегося от своего красивого брата, но многие только ради интереса смотрели на его старты – интерес этот был большею частью ироническим – авось, авось что-нибудь и получится...
Трехлетком Ковбой – лидер ставки. После всех побед и достижения относительной удачи в Большом трехлетнем открытом призе (3-е место) многие стали задавать себе вопрос: «Что дальше?» Многих смущала довольно невысокая резвость, с которой Ковбой лидировал. Все эти вопросы «сыпались» прежде всего на голову М.Козлова. Главным поставщиком их был А.А.Соколов, получавший весьма вкрадчивый ответ «... не Кипр... пока не Кипр... Посмотрим». До «железного» Ковбою было пока далеко.
Четырехлетний возраст вновь принес Ковбою первенство, хотя в главном призе сезона – призе Барса его потеснил соконюшенник и земляк, а, кроме того, полубрат по отцу – Бублик с рекордом приза – 2.04. Запись на Большой Всесоюзный приз после проигрыша приза Барса не внушала особого оптимизма, поскольку тогда соперники были очень сильны, а Ковбой все больше нервничал и не выглядел предпочтительно.
От многих тогда слышалось – «ну не бывает таких удач сразу столько...» Так оно и вышло. В первом гите приза Ковбой был «затерт» противниками и финишировал только шестым, хотя во втором гите он прошел несколько лучше – остался третьим. Приз тогда выиграл двумя гитами московский Кросс. Головокружение от предвкушения успехов стремительно проходило и жеребец показывал свою усталость, хотя достойно выиграл Дистанционный приз Москвы в 3.14,6. По-прежнему Козлов отвечал: «пока не Кипр».
На том и порешили. Весь следующий год Ковбой провел на тучных землях Чесменки, гуляя в левадах. То был его первый случной сезон. И лишь поздней осенью 1989 года Ковбоя привели на ипподром. Наступающий сезон подарил Ковбою прозвище «Железный», принес и неудачи, и триумф. 1990 год был одним из необычных.
Большое количество отличных лошадей привело к тому, что некоторые традиционные призы разыгрывали два дня – в субботу отборочные, а в воскресенье – финал. Но перед этим московская публика с неподдельным интересом посмотрела «дуэль» гигантов в день розыгрыша Орловских призов. За две недели до старта в призе Пиона, Ковбой обозначил свое лидерство в групповом призе в резвость 2.03,2, «притащив» за собой московскую Гвиану в эти же секунды в качестве рекордистки. Казалось, что Ковбой без особой борьбы станет победителем, но не тут-то было.
На старт приза Пиона вышел цвет породы: рекордист Синап 2.02,2, рекордист Мазок 1.59,7р, 2.01,7, Капитан 2.03,6, наш герой и несколько других отличных орловцев. Кто видел этот приз, тот запомнит его на всю жизнь.
В первом гите борьба шла между Мазком и Ковбоем, борьба, надо сказать, не добавившая плюсов в тактический багаж ни Михаила Козлова, ни Алексея Катаева, ехавшего на Мазке, зато тактику С.Матвеева, выступавшего на хреновском Капитане – нужно многим использовать. В то время, когда два пермяка ехали голова в голову, Капитан находился у них «в спине» и на финише, эффектно покинул уставших спорщиков. Результаты первого гита показались всем случайными, кабы не второй гит, показавший преимущество Капитана. Снова легкий холодный душ для всех поклонников Ковбоя. Но судьба благосклонно отнеслась к своему избраннику. Оставшись третьим в отборочном заезде приза Элиты с отличной резвостью 2.03, Ковбой занял место среди претендентов на этот приз, финал которого прошел на следующий день.
Фаворит Реал (А.С.Козлов) чувствовал себя почти стопроцентным победителем, и, выиграв первый гит, приготовился праздновать вполне заслуженную победу, но второй гит у многих на некоторое время отнял дар речи. Ковбой на финише отделился от остальных соперников и выиграл гит, а вместе с ним и приз в отличную резвость 2.02! Такого исхода ипподром не ждал и публика тепло приветствовала победителя, подарившего любителям много приятных секунд.
На следующий год Ковбой стал одним из претендентов на звание «Орловского рысака Столетия».. Начав год с победы в Весеннем призе, Ковбой выиграл приз Пиона в 2.03,9, остался вторым с резвостью, близкой к рекорду породы в призе Элиты за прилепским Ромбом – 2.01,8 Летний Орловский приз принес Ковбою и его тренеру еще один рекорд – 3.06.8. Но венец карьеры был возложен на Ковбоя в начале августа, когда Раменский ипподром проводил Кубок России.
Михаил Козлов сомневался в целесообразности записи жеребца на этот приз, но выбрал самое верное решение – стартовать. И не ошибся. Отличная погода, установившаяся в тот день посреди дождей и ненастья, явно что-то предвещала. Ковбой имел далеко не лучший номер, да и соперники во главе с Ромбом не собирались дать ему так просто занять первое место. Со старта Ковбой захватил бровку, несмотря на отчаянные попытки Ромба. Вся дистанция была пройдена Ковбоем в одиночку, Ромб только пытался приблизиться к его спине, но даже этого не смог сделать, поскольку на секундомерах на финише застыло время победителя 1.57,2!
Настоящие любители Орловского рысака испытывали настоящий шок от показанных секунд. Можно только представить, думали ли создатели Орловского рысака о возможности достижения таких секунд! А если отбросить многие эпитеты в адрес Ковбоя, то можно сказать одно: Ковбой показал всем, каков «потолок» резвости Орловского рысака и что этот «потолок» весьма и весьма высок, по крайней мере, резвость орловца может находиться на уровне европейского класса. Стоит подумать об этом. За абсолютным рекордом последовало еще одно выступление, тоже весьма знаменательное. В сентябре 1991 года на финском ипподроме Вермо в призе Вермо Интернейшнл в компании с лучшими европейскими рысаками он остался на пятом платном месте с резвостью 1.15,2 в пересчете на 1000 м. Близко к этим секундам был только Карфаген – 2.01,9 и тоже по финской дорожке.
1992 год Ковбою, в целом, удался – он выиграл положенные по рангу Первомайский, Весенний, приз Пиона, Летний Орловский, но при этом терпел неудачу за неудачей в открытых призах и стало ясно, что карьера, чрезвычайно яркая, подходит к концу. Начинается новая, более длительная – карьера производителя. Но всякая неудача кажется случайностью... Окончить карьеру на высоте – это не в отечественных правилах. Ковбоя привозят на сезон 1993 года, но он выступает бесславно. Проиграв приз Пиона, Орловский рысак № 1 навсегда покидает беговую дорожку. Не удержусь от приведения здесь общей великолепной статистики. Из 96 стартов – 46 побед, а процент платных призовых мест, наверное, один из самых внушительных за всю историю бегового дела – Ковбой занял 83 призовых места, включая и победы, что составляет больше 85%! Выиграно 19 традиционных призов, 26 раз Ковбой был резвее 2.05! Поищите ему равных! Когда еще кто-нибудь сможет штурмовать его рекорды?
Второй Пион?
Заводская карьера у Ковбоя началась, когда жеребцу исполнилось пять лет. Чесменский конный завод, в котором получили первую ставку Ковбоя, завод, конечно весьма приличный, но маточный состав там весьма разнообразный, а потому работа с таким производителем требуется продолжительная, проверяя множество сочетаний. Николай Михайлович Чернышев использует Ковбоя очень хорошо. Из 35 покрытых кобыл 31 успешно ожеребилась, потом и испытано довольно много – 18 голов приплода. Московской публике запомнились только две дочери Ковбоя из первой ставки – это «барсистка» в Раменском и победительница традиционных призов в Москве Таблетка 2.08,7 и прекрасная по экстерьеру Катакомба 2.12,3. Несмотря на то, что результаты использования в Чесменке были далеко не самыми лучшими, Пермский завод сделал на Ковбоя одну из своих основных ставок.
Надо сказать, что использование Ковбоя в Пермском заводе нельзя назвать очень широким – его брата Кипра используют там намного шире, но по результативности и удачливости потомства Ковбой сейчас превосходит своего старшего брата. Классные дети Ковбоя сейчас известны и уже заметна их основная особенность – это скороспелость и удачная призовая карьера двух и трех лет и относительная нестабильность в более старшем возрасте, хотя об этом утверждении судить твердо мы не можем – ни один потомок его не стартовал в старшем возрасте, что симптоматично. Наступающий летний сезон покажет, насколько четырехлетние дети Ковбоя смогут удержать свою нестойкую гегемонию. Можно с большой долей уверенности сказать, что из известных теперь детей Ковбоя нет достойного наследника славы отца. Хотя рекорды Колка 2.13,9 (двух лет) и 2.07,7 (трех лет) и его брата Кекса 2.13 (двух лет) и 2.08,9 (трех лет) заставили очень серьезно посмотреть на перспективу широкого использования этого производителя.
Как ни странно, но будущность этого производителя окрашена в весьма радужные краски, так как использование жеребца по-настоящему еще только начинается. Свидетельство тому – его лидерство среди производителей, чье потомство выступало в прошлом году на Московском ипподроме. И тот интерес, который сейчас имеется среди коннозаводчиков, нужно подогревать и настойчиво призывать использовать уникальную возможность, которую дает искусственное осеменение. Не имея здесь возможности открыть пространные дискуссии о том, насколько потомки Ковбоя «портят» экстерьер и тип орловца, скажу одно: Ковбой – это настоящее явление и ярчайшая индивидуальность, и как всякое явление – он имеет право оставить свой след в истории Орловской рысистой породы.
Анализ родословной
Отец: БЛОКПОСТ 2.03.4; 3.17.9:4.22.6, гнедой, 1977 гр., дал 15 рысаков резвее 2.10, 2 – класса 2.05; лучшие: Ковбой 1.57,2 – абсолютный рекордист России и СНГ, Бублик 2.04 – победитель приза Барса, Плейбой 2.05,6 – победитель приза Барса, Побег 2.06 – победитель приза Барса в Киеве и др.
Мать: КРУТИЗНА 2.26.5, гнедая, 1967 г.р., прожила 26 лет, за 20 лет дала 17 жеребят, из них 14 испытаны, лучшие: Ковбой 1.57,2 (от Блокпоста)
Кипр 2.03,5; 3.11,8; 4.17,6 (от Помпея), «четырёхкратный дербист», производитель
Кастет 2.10 (от Светляка)
Косуля 2.12,8 (от Светляка), дала Колпу 2.10,7 (от Помпея)
Крепость 2.17,4 (от Пиона), дала Крепь 2.24,1 (от Помпея)
Купон 2.17,9 (от Прогона)
Мать матери: КАЛИНА 2.22. гнедая. 1956 Г.Р.. за 7 лет дала 6 жеребят, испытано 4, в т.ч.:
Клетка 2.19,8 (от Темпа)
Капля 2.19,4 (от Паруса), дала Каморку 2.39 (от Магнита), мать Кукана 2.06,9 (от Кубика) – победителя приза Барса в Раменском
Капель 3.02,8 (от Паруса)
Крутизна 2.26,5 (от Зыбуна)
Прочесть более полную информацию можно ниже
Ковбой (Блокпост - Крутизна 1.57,2) - рыжий жеребец орловской породы, абсолютный рекордист среди всех пород рысаков, рождённых в СССР и России.
Рождение рекордистов – событие весьма редкое и неподдающееся никаким закономерностям. Когда–то рекорды Крепыша считались современниками фантастикой, потом то же самое говорили и о Пионе, однако почти через двадцать лет его внук развеял легенды о том, что Орловскому рысаку не подвластны двухминутные рубежи, что в конкуренции (скажем к слову – ненужной конкуренции) с более резвыми метисами Орловский рысак – проиграл. Но не тут–то было.
Начиная с 1985 года, когда старший брат Ковбоя – Кипр – начал штурмовать рекорды, разговор о резвости и резвостном потенциале орловца шел очень интересный и как раз в это время появилась звезда великолепного сына Помпея и Крутизны.
Годом позже, когда Кипр побил уже 14 рекордов и выиграл Большой Всесоюзный приз, наряду с призом Барса и двумя зимними Дерби, исторический спор был почти что выигран. Лучший орловский рысак в очном поединке обыграл своего ровесника, лучшего русского четырехлетку Мизгиря от Реприза, который несколькими неделями позже стал первым четырехлетком страны резвее 2.00 в призе. Много было мнений о преимуществах и недостатках орловского рысака перед метисом, но факт победы орловца в Дерби говорил сам за себя. Мы не будем будоражить те слухи, что ходили в публике и в среде специалистов, не об этом здесь речь, но обратимся к истории тех дней.
От Отбоя до Ковбоя
В 1981 году в Пермском конном заводе стоял производителем темно–гнедой, небольшого роста, но весьма складный сын Пиона – Помпей 2.02,4р. В те годы слава его отца – Пиона 2.00,1 – была в самом зените, а потому многие селекционеры делали ставку больше на отца, чем на сыновей.
Трудно сказать, почему Помпей не остался навсегда в Пермском заводе, скорее всего его поспешное объявление в продажу Московским заводом за очень большие, по тем временам, деньги – 40 тысяч рублей, застало руководство Пермского завода врасплох, но, так или иначе, Помпея продали в Сибирь, в Кемеровский завод, где, кстати, он пришелся не совсем ко двору.
На смену Помпею А.А.Соколов взял на несколько сезонов трехчетвертного брата Помпея – рекордиста и отличного ипподромного бойца – Блокпоста 2.03,5. Помпей и Блокпост были сыновьями Пиона и внуками знаменитого Квадрата (Пролив–Керамика). Однако все портил экстерьер Блокпоста – грубый и нескладный жеребец мог только своими беговыми заслугами обеспечить себе нормальное заводское использование. Но обо всем по порядку.
Начнем разбор родословной будущего рекордиста Ковбоя с «давно минувших дней» и обратимся к истории.
В 1998 году ВНИИ коневодства опубликовал уникальную вещь – схемы линий современных орловских рысаков от основателя до нашего времени. И читатель, обратясь к этому изданию, может увидеть, как развивалась линия, к которой относится большая часть производителей орловской рысистой породы. Но начать рассказ о родословной Ковбоя нужно со знаменитого труда В.О.Витта –«Орловская рысистая порода в историческом развитии ее линий», где многое можно узнать о качестве и особенностях линии, именуемой сейчас линией Пиона. Пион происходил из удачной линии знаменитого Отбоя 2.14,1 (Бурелом–Опора), тот, в свою очередь, принадлежал к знаменитой старинной линии Лебедя 4-го, праправнука Барса–родоначальника.
Линия Лебедя 4-го считалась всегда резвостной линией и ее представители довольно успешно конкурировали на ипподромах с рысаками других линии. В.О.Витт пишет о потомках Лебедя 4-го как о «не очень крупных, породных, хороших дистанционерах, о пылких, трудных в езде, не терпящих поддужных и не любящих борьбы по общей дорожке» лошадях. Прошу обратить внимание на эту характеристику, поскольку она нам пригодится в дальнейшем для того, чтобы уяснить себе предназначение этой линии в породе. Восходящая линия предков Ковбоя изобилует знаменитыми именами, однако 4–5 поколений после Лебедя 4-го ничего интересного не представляют до того времени, как в потомстве жеребца Крутого 2-го появился весьма посредственный жеребец Нежданный, имевший рекорд на 3 версты 5.18,2. Нежданный вполне оправдал данную ему кличку, поскольку дал победителя Императорского приза Недотрога 2.22,4 и ряд великолепных резвачей конца XIX века.
Недотрогу суждено было сделать настоящий переворот в породе, так как его потомство, в конечном счете, достигло наших дней и разветвилось на несколько линий. «Недотрог, – пишет В.Витт, был некрупным серым жеребцом с несколько мягкой спиной ... и с круглокостными передними ногами... отличался дистанционными способностями... и не особенно приятным характером». Недотрога купил для своего завода Яков Иванович Бутович – человек, являвшийся ярчайшей звездой своего времени, а по заслугам его имя в одном ряду с именами графа Орлова, Шишкина, Тулиновых и других. Бутович как раз в то время очень увлекался историей породы, а уж «знание кровей» было обязательным для любого коннозаводчика. Проанализировав родословную Недотрога, Бутович начал использовать жеребца, но тот, по каким–то причинам, которые коннозаводчик, несомненно, описал в своих воспоминаниях (может когда-нибудь они увидят свет) продал жеребца в 1910 году в знаменитый Тулиновский завод, принадлежавший тогда А.Н.Роппу.
Продажа Недотрога произошла, когда в заводе Бутовича в Прилепах уже рос один из лучших потомков – знаменитый впоследствии Кронпринц 4.42,2 1907 гр. Кронпринц происходил от небежавшей Каши, которая дала тоже от Недотрога резвого по тем временам Кота 2.18,6. Характеризуя Кронпринца, В.О.Витт вновь говорит о том, что это был довольно некрупный, пылкий, кипучий, но удивительно резвый жеребец, выигравший в 1912 году Императорский приз и бывший лидером своего возраста всю беговую карьеру. Кронпринц как производитель не сделал какого-либо феномена, хотя его заводская деятельность проходила большей частью в трудные революционные годы. Он стал отцом нескольких резвых детей во главе с Отчаянным Малым 3.26 и Ловчим 2.15,7 (4-х лет), а также знаменитой заводской маткой Большой Медведицей 4.52,4 (3200 м.).
В отличие от своих предков, Ловчий, рожденный в национализированном Прилепском заводе, был довольно крупным, костистым, но недостаточно глубоким, он был премирован высшей наградой на Всесоюзной Выставке в 1923 году. Советская система селекции сразу стала отличаться от прежней дореволюционной. В ней уже не было места иному мнению и все то, что делали селекционеры потом, за редчайшими исключениями, было продиктовано единым указующим порывом. Государственное ведение селекционного процесса во многом помогало широко использовать тех или иных, нравившихся руководству жеребцов. По всей видимости, Ловчий был в их числе, да и сам Бутович много сделал для рекламы своего творения. Ловчий использовался в нескольких конных заводах, но наибольший успех его ждал в Хреновом. В 1932 году от Ловчего и Удачной родился великолепный резвач и производитель Улов, имевший к окончанию беговой карьеры совершенно ошеломительные рекорды: 2.02,2, 3.09, 4.20,6.
Сейчас эти рекорды весьма и весьма высоки и далеко не каждый год находятся орловцы, которые могут повторить эти секунды. Об Улове нужно обязательно говорить особо, а здесь расскажем о другом сыне Ловчего – Буреломе. В экстерьерном отношении Бурелом во многом отошел от стиля отца – он был несколько цыбатым, круглокостным, имел сырые суставы и мягкую спину. Бурелом родился в 1927 году и имел весьма скромный рекорд – 2.21.
Его лучший сын Отбой 2.14,1 тоже не блистал экстерьерными достоинствами, но сделал славу не только Новотомниковскому заводу, но и всей породе. Линия Отбоя впоследствии разделилась на три отличные ветви. В Новотомниковском заводе, через Лунатика, образовалась ветвь Исполнительного – ветвь довольно резвых и очень красивых орловских рысаков, теперь называемая линией.
От одного из лучших сыновей Отбоя – резвого Корсара 2.08,4 мощное ответвление, через Персида 2.04,6, нашло свое воплощение в первом безминутном орловце – Иппике 1.59,7, который на данный момент оставил только одного достойного продолжателя этой ветви, называемой в последнее время тоже линией, победителя 25 традиционных призов – Колорита 2.05 Пермского завода, И третья, по-настоящему сложившаяся линия – это линия Пиона. Любопытно отметить интересный факт: все три ветви линии Отбоя не похожи одна на другую и несут огромную долю самостоятельности.
В 1951 году Новотомниковский завод продал Запорожскому заводу жеребой от Отбоя кобылу Конвенцию, а весной 1952 года Конвенция ожеребилась жеребчиком, названным Откликом. С этим именем связано много всяческих историй и событий в орловской породе. Отклик был рекордистом трех лет, его пожизненные секунды остались трехлетними –2.07, 3.13. Несмотря на то, что Отклика активно испытывали в раннем возрасте, он с успехом бежал в старшем возрасте и поступил в Дубровский конный завод в качестве производителя. Отклик «остался верен» линии и сохранил все характерные особенности Отбоя, был некрупен, несколько простоват, что очень хорошо передается всем его лучшим детям.
Дубровский конный завод успешно работал с Откликом и венцом своей деятельности в XX веке этот завод может считать рождение Пиона. Феномен Пиона множество раз обсуждался специалистами, как в разговорах, так и на страницах прессы. Пион перевернул представление об орловском рысаке как о призовой лошади. А посему; злопыхатели подняли на щит совершенную галиматью о том, что-де Пион есть сын Лоу Гановера, хотя последнего в те годы в Дубровке не было. Наверное, я один из первых авторов, кто написал об этом слухе. Действительно, в 1966 году в Дубровке родился тот рысак, который за свои заслуги стал «предметом пререканий». Пион, имея родословную выше всяких похвал (его бабкой с материнской стороны была рекордистка Румба 2.07,6), был «первым номером» все годы, пока испытывался на ипподроме, а потом занял на долгие десятилетия первую строку среди производителей. И еще долго ему не будет равных.
Беговая карьера Пиона проходила поочередно то в Харькове, то в Москве или Одессе. Он выиграл 17 традиционных и международных призов, в том числе приз Барса на ЦМИ, Большой Украинский и дважды почетнейший приз Мира, имел три победы в Европе. Его рекорды простояли почти полтора десятка лет. В экстерьерном отношении пререкания были очень долгими. Часть специалистов считала Пиона одной из идеальнейших беговых лошадей, другая часть говорила, что в Пионе внешне очень мало орловца, но с годами все споры прекратились – жеребец доказал своим многочисленным потомством свое превосходство.
В начале 1970-х Пион был куплен в Московский конный завод. До этого Первый завод, как его именуют до сих пор, более двадцати лет «пожинал лавры» от использования четырежды венчанного Квадрата, полученного из первой ставки великолепного представителя линии Ветерка пермского Пролива.
На протяжении последних 40 лет заводу просто везло. Сначала – талантливейшие специалисты во главе с В.О.Виттом создали маточную основу завода, а потом туда попал Квадрат, оказавшийся на долгие годы «монопроизводителем», рядом с которым никакой другой жеребец не смотрелся. И вот на дочерях Квадрата, тогда пребывающих «в самом соку» стали использовать Пиона. И с первой ставки специалисты замерли в ожидании чего-то необычайного. Надо отдать должное и тому факту, что организация искусственного осеменения и использование глубокозамороженной спермы были тогда приоритетными направлениями в коневодстве, что невообразимым образом изменило породу орловского рысака и монополизировало первенство Пиона во всех хозяйствах, за исключением единиц. Результаты использования Пиона в ведущих конных заводах страны были ошеломляющими.
Пион дал 128 рысаков резвее 2.10, из которых 19 были резвее 2.05, восемь раз его дети выигрывали Большой трехлетний орловский приз в Москве, пятеро – победили в призе Барса, а про результаты испытании на провинциальных ипподромах – мы не будем говорить. Двадцать сыновей Пиона стали производителями. И только после смерти Пиона в 1990 году с новой силой возобновилась полемика о пользе или вреде широчайшего использования Пиона для породы. Многие специалисты до сих пор говорят о том, что наряду с прогрессом резвости, наметился регресс типа и экстерьера и все это приняло массовый характер. Думается, что сия полемика еще будет иметь свое продолжение, но хотелось бы посоветовать всем спорщикам соединить в своих доводах некоторые исторические факты, связанные с этой темой и определить, наконец, что мы все хотим от породы.
Многие специалисты до сих пор говорят о том, что наряду с прогрессом резвости, наметился регресс типа и экстерьера и все это приняло массовый характер. Думается, что сия полемика еще будет иметь свое продолжение, но хотелось бы посоветовать всем спорщикам соединить в своих доводах некоторые исторические факты, связанные с этой темой и определить, наконец, что мы все хотим от породы. В числе наиболее критикуемых производителей – детей Пиона – был и остается рекордист Блокпост. Блокпост выиграл приз Барса в Москве и очень много призов в Раменском. Единственным его весьма огорчительным проигрышем был Кубок России в 1984 году, когда, выиграв первый гит в рекордную резвость 2.03,4, Блокпост был снят, а второй гит в отличную резвость 2.01 выиграл локотской Шток. Быть может, Блокпост и с этой задачей справился бы легко, но история не знает сослагательного наклонения.
И, тем не менее, Блокпост ценился селекционерами за небывалую работоспособность. Интерес его использования понимали многие заводы, но воплотили свои планы только два – Пермский и Хреновской. Итак, Блокпост в Пермском заводе. Его использование там можно назвать весьма взвешенным, но не очень широким. Конечно, сложно говорить о селекционных задумках Александра Васильевича Соколова и его сына – начкона завода – Андрея Александровича. Выразим здесь небольшую надежду, что когда-нибудь А.А.Соколов найдет время и опишет историю рождения Ковбоя, как и его брата Кипра.
Настоящая Крутизна
Если об истории выбора производителей для Пермского завода еще ничего не написано, то вот о семействе, из которого вышли эти уникальные лошади прекрасно было рассказано в 1990 году в журнале «Коневодство и конный спорт» (№8). Мы же, не имея целью воспроизвести здесь всю статью А.А.Соколова, конечно со ссылкой на нее, изложим собственное мнение. Кобыл, равных Крутизне, за всю историю коневодства можно найти немного. В орловской породе. Крутизна единственная матка, давшая двух великих сыновей, которые становились бы победителями таких призов как Дерби и приз Элиты. История появления Крутизны в Пермском заводе весьма и весьма примечательна. Материнская сторона ее родословной – целиком повторение истории селекционной работы завода. В 1930-х годах завод находился еще в поисках приоритетов селекции, комплектация маточного состава еще не завершилась.
Тогда селекцией в Пермском заводе занимался талантливый самородок основатель завода Виталий Петрович Лямин. Использование отличной кобылы Кубани 2.13,1 (Вандал–Ирония) он начал в 1935 году и за 21 год использования получил 15 жеребят. Высокой плодовитостью отличались ее дочери во главе с Картинкой и Коварной, давших по 12 и 13 жеребят соответственно. Пять дочерей Кубани были включены В.П.Ляминым в производящий состав завода, из них наиболее мощное гнездо образовала Конопелька 2.25,1 (от Кумира), от которой матками стали тоже пять дочерей. Из этого гнезда сразу вышла плеяда знаменитых лошадей во главе с Кремнем 2.12,5, давшим производителя Покраса 2.06,8, отличную матку Маску 2.15,3 – чемпионку породы. Довольно долго разбирать успехи семейства, перечислим лишь находящиеся в памяти имена.
От яркой представительницы гнезда Камелии 2.14,1 (от Успеха и Картинки) происходит отличный резвый Креп 2.05,3 (от Пиона), а главное – великолепная Карамель 2.17,5 (от Малахита), давшая несколько победителей традиционных призов во главе с отличными Конусом 2.06,7 (сыном Назира) и Капралом 2.05 (сыном Пиона).
Особое место в этом семействе занимает, несколько уступающая по заслугам, Каюта 2.18,1 (Парад–Комета). Из ее 16 детей четыре дочери в разное время поступили в производящий состав, а среди ее сыновей необходимо обязательно отметить Капота 2.07,3 и великолепного, но бездарно использованного победителя приза Барса в Раменском Крапа 2.04,7 (от Пиона), давшего только одного стоящего потомка – Паркура 2.07,3 – победителя Большого трехлетнего орловского приза в Москве.
Имя Кубани повторилось в семействе с появлением молодой Кубани, рожденной в 1955 году от резвого Баклана и Коварной, внучки Кубани старой. И опять дочери Кубани-второй отличались прекрасными качествами. Дочь Кубани и Кремня – Колючка дала производителя Клада 2.08,8 (от Досуга), инбридированного, кстати, III-III на Успеха. Внук Колючки – Кудесник 2.04,7 (от Досуга) выиграл очень много призов в Перми.
В перечислении сонма маток из числа «золотого фонда» Пермского завода нельзя не сказать о последней дочери Кубани–второй – Купаве 2.31,2 (от сына Успеха – Парада), давшей производителя Камзола 2.07,2 (от Запаса), но наибольшую известность получила одна из ее дочерей – Купавка (от Кубика), поочередно подарившая орловскому коннозаводству победителя Орловского трехлетнего приза в Москве Конкорда 2.09,8 (от Ковбоя), потом одного из лучших представителей породы последних десятилетий – Колорита 2.05 (от рекордиста Иппика), выигравшего 25 традиционных призов в Москве и рекордиста Колка (2-х лет: 2.13,9; 3-х: 2.07,7) от Ковбоя – о нем мы еще скажем в своё время.
Знаток сразу обратит внимание в родословной Ковбоя на два имени, ставшие известными только после того, как дети Крутизны достигли таких высот на дорожках ипподромов. Первая кличка – это довольно тихий и малоизвестный Петух 2.22 (от Пролива). Петух свои секунды показал двухлетком на заводском ипподроме. След этот жеребец оставил эпизодический, но очень характерный – его имя можно встретить в родословных знаменитостей 1970–1980-х годов – Заплота 2.04,7, Нарзана 2.05,1 и др. Несмотря на рекорд, Петуха использовали довольно интересно. Его родословная – это сочетание основателя линии Пролива 2.11,2 (Ветерок–Плотина) и матери дербиста Пути 2.11 военных лет (1943 г.) – Пурги. Его лучшей дочерью осталась Калина, давшая шесть кобылок, из которых только две дочери остались в заводе.
Второе имя, мало кому известное – Зыбун 2.12,8 (Успех–Забастовка). История его постановки в завод весьма поучительна и в то же время необычна. Теперь мало кто помнит о событиях, повлекших за собой создание линии Успеха в породе и о том, как потомки этой линии, особенно кобылы, сделали славу многим производителям, прежде всего – Пиону. Рожденный в 1951 году гнедой Успех – сын Тульского Пряника и Удачи – имел двухлетком рекорд 2.21 и из-за преследовавших его травм был снят с испытаний, однако сразу нашел себе заводское применение в Пермском заводе, в котором творили тогда В.П.Лямин и А.В.Соколов. Много критики выслушали они за постановку такого тихого, но прекрасного по экстерьеру, а главное – по родословной жеребца. Из тихого, казалось, заштатного производителя коллектив завода «сделал» рекордиста и основателя линии. Уже через три года рекорд Успеха был улучшен до 2.05,3 в Одессе, Успех выиграл несколько призов в Перми.
Венцом его карьеры стали отличные и по нынешним временам секунды – 2.03,7 отдельно на время. Эти победы жеребца неразрывно связаны с двумя именами – А.В.Соколова и наездника И.А.Драницына, которые применили к Успеху весь могучий арсенал народного тренинга, включавшего в себя и плавание, и работу по топким полям. В заводе Успех превратился в звезду номер один орловского коннозаводства своего времени и на него нашлось много желающих. В споре между двумя лидерами – Пермским и Хреновским заводами победила, конечно, метрополия Орловского рысака и Успех поселился в Хреновом, где продолжил свой триумф. Начав работать с Успехом, достигнув отличных результатов, А.В.Соколов не хотел останавливаться на достигнутом, но использовать самого Успеха уже не было никакой возможности. Вот, тут-то и пришла очередь его сыновей, оставшихся в пределах досягаемости А.В.Соколова.
Не резвый, но достаточный, как о нем отзывался Александр Васильевич, Зыбун стоял производителем в соседнем районе и попал в завод далеко не случайно. Его матерью была отличная кобыла Забастовка 2.35, дочь Затона и знаменитой Баркароллы 2.16. Забастовка стала впоследствии бабкой Заботы, матери рекордиста Заплота 2.04,7 и Запинки 2.09,8. И вот здесь-то и пересеклись два неизвестных имени. В первой ставке от Зыбуна и Калины родилась Крутизна, ставшая матерью двух великих орловских рысаков в истории породы. Крутизна была воплощением пермского типа орловцев – длинная, слегка сыроватая, но породная. Ее испытания проходили в Киеве и В.Н.Клок, нынешний начальник производственного отдела Киевского ипподрома, может много рассказать о строгом норове этой кобылы. Тем не менее, Крутизне предоставили место в маточном составе родного завода. Но ей еще долго «не везло». Длительное время Крутизну крыли представителем старинной линии Корешка – Светляком 2.09,7.
Самый «выдающийся» приплод был получен в 1976 году – им стал Кастет 2.10р, да еще рано павшая Косуля 2.12,8. Все шло своим чередом, но результаты использования Крутизны не удовлетворяли, пока в 1982 году она не родила Кипра, а двумя годами позже – Ковбоя. Надо отметить, что использование Крутизны, за исключением двух отличных случаев, не отличалось особой затейливостью. Но все-таки Крутизна показала свою заводскую «крутизну» и стала великой маткой породы.
Не Кипр... но «Железный» Ковбой!
На ипподром Ковбой пришел ранней весной 1986 года в тренотделение Михаила Козлова. Тогда все внимание публики и специалистов было приковано к его старшему брату Кипру, который к тому времени блистал, но мало кто знал, что наступающий сезон будет хотя и суперзвездным, но последним в его стремительной карьере. Зимой 1986 года Кипр выиграл зимнее Дерби – приз памяти В.О.Витта – у рекордистки Грезы и вышел одним из фаворитов на летнее Дерби. Однако, традиция проведения всех главных призов сезона (орловских и метисных) в один день мешала Кипру повторить триумф своего деда – Квадрата. И незадолго до розыгрыша, два Дерби – приз Барса и Большой Всесоюзный «разводят» по разным дням с интервалом две недели. Кипр легко выиграл приз Барса и был записан на Дерби в ярчайшей компании метисов во главе с пришедшим с отдыха Мизгирем и прилепским Принцем.
Трагизм того Дерби должен быть особо описан в исторической литературе, поскольку только такая трагическая завязка позволила выиграть Дерби великолепному Орловскому рысаку. Потом следовали еще победы и рекорды, но в финале сезона «посыпались» и травмы.
Наверное, наблюдая за рекордами Кипра, никто из специалистов и не думал, что ждет его младшего брата. Поскольку не всегда младшие братья повторяют судьбу старших. Фортуна в этом деле дама весьма капризная. А пока, начав свою карьеру в мае с приза седьмой группы, выиграв его в 2.45,2, Ковбой начал свое трудное восхождение к вершинам. В июне Ковбой
, нравится это сообщение.
21 февраля 2015 - 15:15 / #3
