13.03.2012
Комментарий к статье:
Скачать перекидной календарь с лошадьми на 2022 год
Граф Алексей Григорьевич Орлов (1737-1807) - личность могучая, противоречивая, разносторонне талантливая - значительную часть своей долгой жизни посвятил конному делу, или, как тогда говорили, "конной охоте". Целенаправленная селекционная деятельность в этой области, не говоря о прочих исторических заслугах графа, поистине обессмертила его имя.
Рисунок арабского жеребца по кличке Сметанка
Орлов-коннозаводчик поставил перед собой две труднейшие задачи. Первая из них состояла в том, чтобы вывести универсальную породу верховой лошади. Вторая была еще более сложной - создать ранее никогда не существовавшую рысистую породу, способную везти резвой широкой рысью любую повозку. Заметим попутно, что до Орлова в русском языке вообще не было слова 'рысак".
Решить эти задачи можно было только в условиях хорошо оборудованного конного завода и, самое главное, при достаточно разнообразном и многочисленном конском составе высокого качества, необходимом для успешной селекционной работы. В 1764 году Екатерина II подарила Алексею Орлову подмосковное имение - село Остров, в 18 верстах к югу от Москвы, неподалеку от нынешней железнодорожной станции Люберцы. Орлов начал создавать в Острове на берегу Москвы-реки конный, или "конский", как тогда говорили, завод, который в середине 1770-х годов стал лучшим и крупнейшим в России; именно здесь началось создание знаменитых орловских рысаков. Первообраз будущего рысака Орлов провидчески разглядел в арабском жеребце. Поначалу граф задумал скрещивать арабских жеребцов с кобылами неаполитанской и датской пород. Но эти лошади, хотя и способные бежать рысью, не обладали нужной выносливостью и были излишне грузными. К тому же имевшийся в распоряжении графа выбор арабских жеребцов оставлял желать лучшего. Между тем Аравия, родина арабских лошадей, находилась под властью турецкого султана, и доступ к заветному племенному фонду был для российского селекционера практически закрыт.
Но тут разразилась русско-турецкая война 1766-1774 годов. Помимо операций на суше, была задумана грандиозная морская экспедиция: русский флот должен был обогнуть Европу и напасть на Оттоманскую Порту со стороны Средиземного моря; главное командование над флотом с 1770 по 1774 год было доверено Алексею Орлову. Проявив незаурядный флотоводческий талант, он одержал в этой кампании ряд блестящих побед, главная из которых - уничтожение турецкого флота в Чесменской бухте, после чего Алексей Григорьевич стал официально именоваться Орловым-Чесменским. Но, командуя флотом, Орлов не забывал об арабских жеребцах и посылал за ними доверенных людей в Египет и Сирию.
Всего граф приобрел 30 великолепных жеребцов и 9 кобыл, стоивших ему громадных денег, хотя некоторые были получены в подарок (за подаренных лошадей Орлов, в свою очередь, дарил дорогие меха). 12 жеребцов из 30, включая Сметанку, о котором речь впереди, и 9 кобыл были затем приведены в Остров. Остальные 18 жеребцов - подарены императрице и поступили в казенные конные заводы. Успеху в приобретении арабских лошадей способствовало уважение неприятеля к Орлову за его гуманное отношение к пленным: после Чесменской победы в руках у Орлова оказалось семейство командовавшего турецким флотом паши Гасан-бея, и в благодарность за скорое возвращение семьи в целости и сохранности Гасан-бей, тоже имевший свой конный завод, подарил Орлову после окончания войны первоклассных арабских лошадей. В их приобретении Орлову содействовали также его союзник, правитель Египта Али-бей, и сам турецкий султан. В то время, когда русский флот стоял у берегов Пелопоннеса, графу стало известно о том, что из Аравии через Египет в султанские конюшни Стамбула везут редкой красоты лошадь, которую до наступления мира укрыли на территории Греции. Орлов послал на разведку знающих людей, и они коротко доложили: 'Такого еще не видано". Война уже закончилась победой России, и граф стал настоятельно просить турецкое правительство продать ему этого арабского жеребца. После длительных переговоров турки согласились продать лошадь Орлову, но за неслыханную по тем временам цену - 60 тысяч рублей. Чтобы представить значение этой фантастической суммы, достаточно сказать, что парадная запряжка из восьми лошадей стоила всего 2 тысячи.
Сделка состоялась в 1775 году. За серебристо-белую масть (по существующей ныне классификации она называется светло-серой) Орлов дал жеребцу имя Сметанный, а позднее за ним закрепилась ласковая кличка Сметанка. Под этим именем жеребец и вошел в историю русского коннозаводства. Кстати, так же назвали позже и единственную дочь Сметанки. Сметанка принадлежал к арабской чистокровной породе и в нем сохранились предания как о лошади исключительно совершенной во всех отношениях: по красивому типу и нарядному экстерьеру, по резвости и силе, по характеру и "натуральным способностям". Рост жеребца в холке был для арабской породы весьма высок: 2 аршина и 2,5 вершка, то есть 153,4 см. Жеребец отличался превосходными движениями на всех аллюрах, включая легкую, свободную и широкую рысь. Следует вспомнить восторженное высказывание опытнейшего специалиста того времени, ветеринарного врача государственных конных заводов Л.М.Эвеста о том, что Сметанка был лучшей арабской лошадью из всех, когда-либо виденных им.
Хранящийся ныне в Московском Музее коневодства портрет жеребца Сметанки, работы крепостного художника конца XVIII века (предположительно Гавриила Васильева) очень несовершенно передает черты экстерьера этой уникальной лошади. Но к одной особенности облика Сметанки, уловленной доморощенным живописцем, следует отнестись с полным доверием. Эта особенность - необычная для арабской лошади длина корпуса сравнительно с длиной конечностей, что придавало жеребцу сходство с упряжной лошадью. После смерти Сметанки загадка его удлиненного корпуса открылась. Оказывается, скелет жеребца имел один лишний (19-й) спинной позвонок и, соответственно с ним, добавочную пару ребер.
Скелет Сметанки был тщательно препарирован, смонтирован и в 1777 году помещен в музей Островского завода, причем это произошло на 12 лет раньше, чем Англия начала сохранять скелеты своих знаменитых скакунов (первым был скелет Эклипса, павшего в 1789 году). Долгое время считали, что скелет Сметанки погиб в Острове во время Отечественной войны 1812 года, но неожиданно выяснилось, что он сохранялся в музее Хреновского конного завода вместе со скелетами других знаменитых лошадей еще в 1650-х годах и только позже был окончательно затерян (возможно, просто выброшен равнодушной рукой тупых хреновских администраторов). Вернемся, однако, к 1775 году. Отправить исключительно ценного Сметанку в Россию морем, как всех других приобретенных в Турции лошадей, Орлов не решился и оставил его временно в Греции под надежной охраной. Едва возвратившись в Россию, граф снарядил за жеребцом экспедицию: старшего конюшего Ивана Никифоровича Кабанова, конюха Степана, двух толмачей (переводчиков) и полтора десятка солдат одного из гвардейских полков. С этим конвоем Сметанка добирался в Россию сушей в течение... полутора лет.
Рисунок арабского жеребца по кличке Сметанка
Турецкое правительство выдало на жеребца фирман (охранную грамоту) и прикомандировало, в качестве сопровождения до границ Оттоманской империи, янычарского офицера с тремя конными чаушами. В караване следовали еще солдаты и матросы, караулившие жеребца в Греции. Все ехали верхом, кроме конюха Степана, который пешком вел Сметанку в поводу. Недоуздок жеребца подбили для мягкости шелком на вате.
Маршрут похода проходил не по кратчайшему пути - через Румынию и Молдавию, так как опасались буджацких татар, кочевавших в степях Добруджи, а в северном направлении - через Грецию и Македонию, а затем Венгрию и Польшу. Караван двигался не спеша - примерно по 15 верст в день, кроме суббот и воскресений, когда устраивались дневки. Ночевали всюду в своих шатрах. Солдаты несли караул с заряженными ружьями: сопровождающие турки ведь тоже представляли определенную опасность. Как все молодые и сильные лошади, Сметанка спал стоя. Степан укладывался у него в ногах. Поначалу арабский жеребец отказывался от русской пищи, но вскоре привык. Особенно ему полюбился отборный овес, два мешка которого Кабанов привез из Подмосковья. Отведав этого овса, Сметанка уже не желал есть ячмень. Через полтора месяца пришли к Дунаю, где расстались с турками. На австрийской границе к каравану приставили двух конных жандармов. За Дунаем - Венгрия; кончились степи; вдоль реки Тиссы пришли к холодным Карпатским горам. На Сметанку надели попону, а шею замотали турецкой шерстяной шалью. В Польше, за рекой Сан, 1 октября был получен письменный приказ Орлова встать на зимние квартиры. Зимовали у князя Радзивилла, под городом Дубно. Весной 1776 года тронулись дальше и, наконец, в том же году прибыли в Остров.
Там 23 апреля, в день памяти святого Георгия Победоносца, старший конюх Степан вывел к церкви Сметанку, в честь которого был отслужен краткий молебен. Вместе с другими лошадьми Островского завода жеребца окропили святой водой.
Постепенно приучали Сметанку к упряжной работе: запрягали его в легкие дрожки, и с поддужной лошадью, скакавшей под всадником на уровне дуги рядом с рысаком, - выезжали на призовую дорожку, проложенную вдоль Москвы-реки, Сметанка шел широкой рысью, словно летел. Но главное назначение выдающегостя Сметанки состояло в использовании его как жеребца-производителя с целью создания новых конских пород. К сожалению, от него успели получить только одну ставку (жеребят-одногодок). Сметанка оставил после себя всего четверых сыновей: темно-серых Фелькерзама, Бовку, Любимца, серебристо-белого Полкана - и одну дочь: вороную с проседью Сметанку. Все они родились в 1778 году, уже после смерти своего отца.
Ведение завода в условиях Подмосковья, с его суровым климатом, обернулось для Орлова большими потерями: выводные западноевропейские и особенно южноазиатские лошади на пастбищах часто простужались и погибали; пал и Сметанка, уроженец жаркой Аравии, не выдержав более одной зимы и пробыв в Острове всего год с небольшим. Орлову пришлось искать для завода более подходящее место.
Еще в октябре 1776 года Екатерина II пожаловала графу А.Г.Орлову-Чесменскому 120 тысяч десятин земли в Бобровском уезде Воронежской губернии, включая поместье Хреновое близ реки Битюг, - идеальное место для устройства конного завода, который и был основан здесь в 1776 году. Перевод лошадей из Острова в Хреновое проводился постепенно с 1776 по 1778 год. Именно в Хреновском конном заводе наиболее широко развернулась коннозаводческая деятельность Орлова. Но Сметанки уже не было в живых.
Существует, между прочим, и неофициальная, полулегендарная версия гибели Сметанки, не подтвержденная документально. Вывел его однажды конюх Степан на водопой, а рядом оказались молодые кобылы. Начал горячий арабский жеребец беспокоиться и вставать на дыбы. Конюх же, после крепкой выпивки накануне, был не в духе. Сердито рванул он за чомбур (повод недоуздка), жеребец опрокинулся на спину, ударился затылком о каменную водопойную колоду и скончался. Конюх же Степан, опасаясь графского гнева, повесился в тот же день на чердачном сеновале. Из пятерых детей Сметанки в дальнейшем при выведении орловской верховой и орловской рысистой пород использовались фактически только Фелькерзам (Орлов назвал его в честь знакомого генерала) и Полкан. Фелькерзам I, полученный от выводной из Англии чистокровной кобылы Охотничьей, участвовал, наряду с детьми от бурого Салтана I, в создании орловской верховой породы.
Полкан I, рожденный от датской кобылы Буланой, сыграл основную роль в создании орловского рысака. Подлинным же родоначальником породы стал сын Полкана I и серой голландской матки №2 - Барс I, внук Сметанки, родившийся в 1784 году и переживший Алексея Орлова. В1875 году крупнейший специалист-ипполог В.И.Коптев в своем "Похвальном слове графу Алексею Григорьевичу Орлову-Чесменскому по случаю столетнего юбилея со времени основания им пород рысистых и верховых лошадей" сказал, что "все почти производители и матки рысистых лошадей восходят по родословным линиям до арабского Сметанки; а ровно его же потомство через казенное депо улучшает массы верховых и крестьянских лошадей".
В этом же "Похвальном слове" Коптев кратко сформулировал суть селекционной деятельности Орлова по созданию рысистой породы: "Он раздвинул сперва костяк арабского Сметанки широким строением костей сухой датской матки, подняв рост его при произведении Полкана I, от которого и заимствовал крутое нарядное движение рысью славившихся тогда фрисландских рысаков... Созданные им рысаки стали походить на изящного арабского коня, на которого смотрят в увеличительно стекло".
Коптев писал: "Признавая идеального арабского коня самостоятельным, совершеннейшим первообразом лошади, граф Алексей Григорьевич желал, не утрачивая красоты, благородства, силы и энергии, приспособить его к потребностям европейской жизни, увеличить объем его корпуса, усилить мускулатуру и, наконец, одеть его нежные, изящные члены более твердой броней плотных наружных форм против суровости северного климата". Эта задача была блестяще решена долголетней целеустремленной селекционной работой выдающегося коннозаводчика А.Г.Орлова-Чесменского, достойного благодарной памяти многих поколений российских коневодов и любителей лошадей. Не забудется и Сметанка - легендарный прародитель всемирно знаменитых орловских рысаков.
