По-моему я написала, что медведь упал в бездну и погиб оО

Шквал брёл по лесу с весьма подавленным выражением морды, тем самым выражая своё явное неучастие ко всему окружающему. Без Цунами, после того, как он, пустой дурень, баранья голова покинул её и Ютти, мир сразу померк, утерял все свои краски, живость. Душу жеребца переполняло неведомое ранее ему чувство - любовь, искренняя и бескорыстная. То была привязанность к той буланой кобылке, весьма похожая на его мать, и на его самого. Не раз гнедой задавался себе вопросом: что же их связывает крепкими путами? И сейчас получил на это ответ. Сама Шквал давно позабыл это чувство, и почти не помнил его название. На пересохшем языке трепетало имя, сейчас бывшее единственным для него утешением: Цунами, Цунами... Прикрытые веки янтарных, бездонных глаз были пронизаны болью, скорбью об ушедших днях. Белки - как расплавленная смола, а зрачок - как древнее насекомое, затаившееся в глубинах янтаря. Жеребец сам не понимал, что мешало ему вернуться обратно к тому, к чему он рвался. Его переполняло два желания - вернуться к Цунами, рассказать ей всё, что он так долго скрывал, но в то же время покинуть эти места или вообще, уйти из жизни... Нет, гнедой не мог этого допустить. Приблизившись к старому стволу дерева, Шквал в бессилии облокотился лбом о кору растения, глухо простонав. Он даже не услышал громкого треска старых сучьев и кустарников за его спиной, не услышал сопение и фырчанье зверя - настолько сильно жеребец погрузился в свой внутренний мир.
Но оглушительный и яростный рёв голодного гризли моментально вытащил гнедого из пут своего сознания. Огромное, жаждущее пищи животное приближалось к своей жертве, чью роль сейчас играл беззащитный Шквал - маленький по сравнению с этим зверем. Мускулистая шея напряглась, вязкая и омерзительно пахнущая слюна громко хлопнулась о землю, покрыв собою мелкие травинки. Налитые кровью белки глаз уставились на гнедого, зрачки невероятно сильно сузились, выражая тем самым кровожадность и беспощадность гризли. Едва успев что-либо сообразить или прикинуть у себя в уме, Шквал уже поддавшись страху и инстинкту самосохранения помчался напролом даже в неизвестном ему направлении. Перед глазами были лишь сучья, больно бившие по морде и оставлявшие красные следы, коряги, о который конь спотыкался, но моментально вставал и мчался дальше, лужи, канавы, бугры - словно вся природа встала против жеребца. В голове молоточек отбивал одну лишь цель - спастись, сохранить свою шкуру. Тем временем чем быстрее мчался гнедой, тем больше ему казалось, что зверь уже дышит ему в загривок. Пересекя кустарниковую завесу, Шквал выбежал на ровную поверхность, ещё больше ускорив темп бешеной скачки. И лишь когда перед его глазами промчалась единственная в этой долине плакучая ива, он понял, что от смерти мчится прямо ей же в лапы - впереди был обрыв.
Остановиться конь не мог. Помирать ему не хотелось, но и быть добычей голодного гризли - такая перспектива тоже не оставляла радужных надежд. Спасти могло лишь чудо, и оно подоспело в самый последний момент.
Промчавшись по низине, конь помчался мимо густых лиан, что сплелись друг с другом. Одна лишь из них, очень длинная и широкая валялась на земле - видимо из-за своих размеров она упала под своей тяжестью вниз. В голове гнедого моментально появился возможный план спасти себя и не закончить свою жизнь в расцвете сил. Притормозив, и рискуя быть с оторванной ногой, жеребец круто развернулся, и, перекусив лиану зубами поперёк так, что одна её часть образовала кольцо, помчался с нею дальше. Насколько было ему известно, сок лиан действую лучше любого супер клея, поэтому вероятность выжить оставалась. Конь решился на отчаянный поступок.
Во весь опор он мчался к обрыву, а за ним стелилась лиана, гризли всё ещё преследовал свою добычу, которую так не хотел отпускать. Не взирая на грозящую ему опасность, конь мчался прямо к краю обрыва. Уставшие от быстрого бега конечности подгибались под жеребцом, он сбавлял темп, а гризли тем временем нагонял жеребца. Когда до края пропасти оставалось считанных три метра, Шквал резким рывком головы, что захрустели шейные позвонки закинул лиану на мощный сук дуба, чья часть кроны нависала над обрывом. Уже успевшая склеить круг лиана плотно обхватила сук, и когда гнедой потянул на себя растение, то ещё больше. Ухватив конец лианы, Шквал смело мчался к пропасти. В одно мгновение он оторвался от земли задними копытами, подняв в воздух большие комья земли, и вытянувшись дугой, напряг каждую клеточку своего организма гнедой, всё ещё держа во рту лиану, "упал" в обрыв...
Протяжный, преисполненный ужасом и злостью на весь мир рёв огласил этот маленькие клочок долины, отдавшись эхом далеко на сотни километров. Мчась на полной скорости, медведь не рассчитал свои силы и полетел прямо в бездну. Словно тряпка повиснув в воздухе, между сушей и бездной, как между гранью жизни и смерти Шквал из последних сил сжимал челюсти, стискивающие стебель лианы. Кое-как выкарабкашись поближе к суку, а заодно и земле, жеребец прикинул его шансы на дальнейшее существование. Раз этот рык был настолько оглушителен, значит кто-то обязательно его услышит и придёт к нему на помощь, иначе придётся подавать сигнал SOS самому. До самой земли он бы не смог допрыгнуть, а того, кто наклонил бы ветку, не было. Оставалось лишь ждать и надеяться...

Oldenburger pferde,
Недовольно фыркнув, Шквал встал на ноги, и мотнул головой в сторону орла, который клюнул его в нос. Надменно фыркнув, жеребец махнул хвостом, что-то пробурчав вроде "Спасибо", и "Мне пора", бросил взгляд на Цунами и исчез в ближайших кустах.

Oldenburger pferde,
- Приятно познакомиться, я Шквал, - улыбнулся дружелюбно жеребец, и проследовал за Ютти. Как ни странно, а в пещере поместились все трое. Она была небольшая, но при этом сухая и хорошо освещаемая лунным светом. С беспокойством глядя на Цунами, гнедой спросил:
- Ей скоро полегчает? - в его голосе чувствовалось волнение, причём он даже не пытался его скрыть.
(Нет вдохновения)

Oldenburger pferde,
-За хвос? - усмехнулся гнедой, осматривая кобылу, - ты не боишься, что я его тебе оторву? - с некой иронией спросил Шквал, но тут же умолкнув. Жеребец потупил взгляд, старясь не показывать своего волнения. Заметив в одной из лужиц своё отражение, конь с удивлением попятился. Весь грязный, со всклокоченной гривой, он был небрежно красив. Но сам Шквал был мнения противоположного. Вздохнув в очередной раз, он поинтересовался:
- А как тебя зовут? - переступив на ходу с ноги на ногу.

Oldenburger pferde,
Шквал усталыми, тусклыми, почти ничего невидящими глазами, с благодарностью взглянул на Ютти, и вежливо, мягко попросил:
- Не надо, я сам, - он отошёл на пару шагов от вороной, слегка пошатываясь и качаясь. Тяжело вздыхая, он посмотрел на пасмурное, хумрое небо, безоблачное и без солнца. Потом на недвижимую Цунами. Тонкая мокрая струйка прокатилась по щеке. Слеза. Слеза сострадания и жалости к уже почти близкой ему лошади. Им овладело чувство стыда.
- Тебе помочь? - поинтересовался он, снова подойдя к их спасительнице, и не дождавшись ответа, подлез по тело буланой, так, что она лежала на спинах обоих лошадей.

Oldenburger pferde,
- Цунами! - хрипло заржал жеребец, и не смотря на боль, кинулся к подруге. Грифон заметил его, и вынул из-под крыла второе лассо, собираясь направить его на Шквала. Кольцо метнулось и... Обхватило камень. Воспользовавшись задержкой, жеребец бросился к грифону, и со всей силы ударил его копытами в грудь. Ошарашенный грифон выронил из клюва лассо, стягивающее шею Цунами, заодно обхватившее булыжник. Датчик на тросе показывал, что через две минуты кольцо сожмётся максимально и лошади грозит смерть... Перевернувшись на земле, грифон быстро пришёл в себя и взлетел в небо, достав лазерный бластер, и направив его на гнедого. Скрываясь за валунами, Шквал еле-еле укрывался от лучей, приближаясь к буланой. На датчике осталось 30 секунд... Конь решился. Выбежав из укрытия, он подбежал к тросу и отжал копытом кнопку "Stop". Он понимал, что рисковал жизнью, но жизнь Цунами была важнее. Кольцо разжалось, освободив дыхательные пути Цунами.
- Цунами! Цунами! - кричал жеребец, подбегая к подруге. На его счастье, у бластера закончилась энергия. Жеребец тянул буланую за гриву, но та продолжала лежать недвижимо. Лишь бока равномерно поднимались. Значит она жива, но почему не приходит в себя? Отчаявшись, Шквал бросился на безоружного противника, который по ошибке своей спустился на землю. Опрокинув грифона на спину, он зажал копытами крылья, взял зубами грифона за шкирку, и со всей силы ударил его о камень. Тот издал тихий стон, и сполз на землю. Грифон был мёртв. Тяжело дыша, и стоная от боли, Шквал подошёл к буланой.
- Нет... Неужели всё так плохо, - заикаясь хрипло шептал гнедой, склонившись над Цунами. Теперь он понял, что испытывал к некое чувство. Но сил показать его у жеребца не было. Он лишь лёг около буланой, пытаясь согреть своим теплом её похолодевшее тело.

Oldenburger pferde,
- Ничего, всё в порядке, - глухо прошептал жеребец, при этом бросив взгляд на травмированную конечность. Выглядела она плачевно: вся опухла и покраснела. Но страдания, которые приносил сейчас Шквал Цунами волновали его больше, чем собственные. Видя, как буланая из последних сил держится на ногах, он тихо добавил: - Остановись. Я сам дойду. Тебе не стоит так сильно переживать за мою жизнь, - гнедой спустил здоровое копыто на землю, и скатился на почву. Встав, он медленно, прихрамывая побрёл около Цунами.

Oldenburger pferde,
Задев свивающимся копытом камень, жеребец вздрогнул, и громко фыркнул. Забившаяся в нос пыль щекотала кожу, и Шквалу пришлось фыркнуть ещё пару раз, чтобы "выселить" из себя доставляющее дискомфорт вещество.
- Цунами? - жеребец ошарашено посмотрел на буланую. Только сейчас он заметил, что буланая несёт его на спине. Замявшись, гнедой хрипло попросил Цунами остановиться.
- Я сам, - коротко сказал он, дожидаясь, пока буланая остановится.

Oldenburger pferde,
Пропустив мимо себя Цунами, Шквал немного ещё постоял, подождав пока буланая скроется за первым поворотом, он вспрыгнул на мостик, и, чуть пригнувшись, поехал вниз, ухитрившись увернуться от лазерного луча. Подпрыгивая на крутых поворотах, жеребец набирал скорость и уже сливаясь с общей массой летел вниз. Лишь хвост Цунами иногда мелькал перед глазами. Водные брызги летели во все стороны, прядки чёлки забились в рот и прилипли к глазам. Всё смешалось в кучу, не вписавшись в поворот, жеребец буквально вылетел за борт трассы. Сделав в воздухе сальто, гнедой упал на землю. Глухо простонав, Шквал растянулся на почве. Хорошо ещё, что падение пришлось не с большой высоты. Но долго "отдыхать" не пришлось. Лазерный луч рассёк землю прямо перед носом жеребца. Перекатываясь по земле, гнедой с трудом встал, и из последних сил бросился к Цунами. Задняя нога ужасно ныла, словно распухнув.
- Не теряй времени, беги в пещеру! - крикнул Шквал, и издав стон, похромал к спасительному убежищу.
Тем временем, один из лазеров рассёк мост. Огромная постройка начала падать прямо на лошадей.
"Я не успею... Видимо, придётся мне занять место среди моих родителей" - уже почти теряя сознание лепетал жеребец. Мир постепенно расплывался и тускнел в глазах, всё скакало и прыгало, сливаясь в одну кашу. Уже не осознавая ничего вокруг себя, гнедой споткнулся о камень и вторично упал на землю. Глаза закрылись, мост рухнул, и всё исчезло... Последнее, что почувствовал Шквал - что доска моста упала на его больную ногу, засыпав обломками...

- Должен быть! - выдохнул при беге жеребец, смотря на Цунами. И чуть было не рискнул собственной жизни. На полном карьере Шквал чуть было не вылетел за овраг. Его спасло лишь то, что некоторые прядки хвоста зацепились за куст. Дёрнувшись вперёд, гнедой стиснул зубы, и отскочил назад. На дне оврага шумела бурная река, а пещера была совсем близко - на другой стороне каньона. Лазерные лучи рассекали пространство, и конь чудом увёртывался в такт с Цунами. Но тут... Мост! Подтолкнув буланую, жеребец бросился к небольшому мосту, по которому стекала талая вода.
"Значит придётся нам немного покататься..." - пронеслось у Шквала в голове.
- Цунами! У нас есть только один выход добраться до пещеры - тебе придётся проехаться по этому мосту, - гнедой пригнулся от очередного луча и указал копытом на петляющую "горку", - старайся наклоняться по изменению движения моста, пригнись, но не наклоняйся вперёд! У нас нету времени, доверься мне! - конь с мольбой посмотрел на Цунами.

Oldenburger pferde,
Шквал тоже насторожился. Дым... Дым, который он запомнил навсегда, с того момента, когда повстречался с инопланетной цивилизацией. И запах... Запах гнилого дерева, сгоревших волос. Этот запах так же надолго запечатлелся у него в памяти. Времени на раздумья не было, нужно было срочно искать укрытие. Инопланетяне заблокировали проход на Цветочный луг, а значит нету пути домой... Напрягшись, жеребец в основном полагался на слух и нос. Глубоко вдыхая воздух, жеребец в хаотичном порядке переставлял конечности.
"Давай же, дурья голова! Есть же выход!" - мысленно карал себя гнедой. Но тут... Пещера! В нескольких метрах отсюда есть пещера.
- За мной, скорее! - крикнул Шквал, и подталкивая впереди себя буланую, направлялся к пещере. Ему было известно, что в пещере есть тайный ход, но вопрос о том, как его найти, не волновал его. Инопланетяне лучше их ориентируются на нюх. На пещера на несколько минут их задержит.

Oldenburger pferde,
Жеребец не заметил, как вплотную прижался к тёплому боку Цунами. Лошади стояли на берегу, прохладный бриз трепал их гривы, луна лила сияние на деревья и кусты. Лунная дорожка убегала вдаль... Дорога уходит вдаль. Завораживающее выглядели лошади, стоя рядом друг с другом, устремив взор на луну.
Посыпал снег. Мелкими, робкими снежинками. Те плавно оседали на шкурке, стекая капельками вниз. Настоящее вечернее чудо...

Oldenburger pferde,
Шум морского прибоя слышался всё чётче и чётче, по мере того, как Шквал пробирался сквозь ветви к берегу. Вот и море. Волны ласково омывали песчаный берег, вперемешку с галькой. Но не это заворожило гнедого. Заход солнца... Дневное светило блистало своими последними лучами, окрашивая небо в пурпурно-багровый-золотистый цвет, переливающийся, словно перламутр. Почему-то это напомнило Шквалу северное сияние... Но... Это было ещё прекрасней, особенно рядом с Цунами. Жеребец просто застыл, копыта погрузились в песок, и капли морской воды приятно щекотали ноги.
- Цунами... Ты только посмотри... - заворожённо прошептал Шквал, взглянув на буланую.

Oldenburger pferde,
Шквал звонко заржал, выражая свою радость. В это ржание конь влил всё, что сейчас чувствовал, испытывал по отношению к буланой. Цунами сейчас казалась ему светлой надеждой, которая так внезапно появилась в его однообразной жизни, развеяла его душевную тоску, научила вновь смеяться. Наклонившись к снегу, жеребец разрыл его копытом, и аккуратно извлёк оттуда ещё не успевший погибнуть цветок. Обычный полевой цветок, красного, с багровым оттенком цветок. Рысцой подбежав к Цунами, гнедой осторожно положил между шелковистыми прядями гривы цветок. Ласково улыбнувшись, он игриво подтолкнул буланую, и как ни в чём не бывало игриво произнёс:
- Мы уже почти пришли, море близко, - всё таки он ещё был не уверен в ответных чувствах Цунами.

Oldenburger pferde,
- Через цветочную поляну! - добавил Шквал и почти что бок о бок пошёл с Цунами к морю. Хотя внутри себя он чувствовал, что готов сделать нечто более особенное.

Oldenburger pferde,
" Значит она и с телепортом связана... Ну и подруга у меня" - пронеслось у Шквала в голове, пока тот давал команду телепорту. Повторив операцию с датчиком, которую он производил на стволе ясеня, гнедой отошёл от приборов и остановился напротив дверей. Те закрылись, выпустив немного дыма. После вокруг лошадей образовалось электромагнитное поле, произошла вспышка и кабина скрылась в свете.
Цунами Шквал очутились около уже знакомого им дерева, который как ни в чём не бывало стоял, ничем не намекая на то, что за ним кроется тайна и связь в НЛО.
- Куда направимся? - поинтересовался жеребец, от нетерпения переступая с ноги на ногу.

Oldenburger pferde,
- Мне и самому не охота туда возвращаться, - усмехнулся тихо про себя Шквал и ласково улыбнулся. Рысцой подбежав к небольшому углублению в стене в 3 метра высотой, и 5 метров в ширину, он объяснил:
- Это телепорт, то же самое, что и выход, - не спеша пояснил гнедой, - чтобы долго не маяться с коридором, можно просто зайти, - жеребец указал копытом на площадку телепорта, - применить фунцию - и ты уже наверху, около ясеня. Тут как раз площадка на двоих. Проходи, - пригласил он Цунами, сам думая пройти последним. Мало ли сбой какой произойдёт.

Oldenburger pferde,
Жеребец отлетел от толчка о стену, но вовремя сработала подушка безопасности. Всё таки ударяться о сталь не каждому приятно.
- Ничего. Тут на каждой плите подушка безопасности, - гнедой постучал копытом по стене, от чего по кабине разнёсся звонкий стук. Плавно "проплыв" под Цунами, жеребец так же спикировал вниз, остановившись в нескольких метрах от пола. Излюбленная поза. Перевернувшись на спину, жеребец изогнул шею, и бросил взгляд на буланую.
"Странно... Энергичная, красивая кобылка... Может сострить шутку. Очень похожа на мою мать. И то странно: с ней я словно становлюсь легче. Словно рядом... Мои родители..." - пронеслись обрывки фраз в голове у гнедого. В душе разливалось необъяснимое тёплое, но тревожное чувство. Такое Шквал чувствовал только один раз в жизни - опять же, когда был рядом с матерью... А теперь оно повторилось... Но Цунами? Почему именно Цунами? "Неужели нас что-то связывает?" - подумал Шквал и перевёл взгляд на пульт. Датчики показывали, что на улице уже темно, погода облачная, но снега нет. В 2 кубометрах от тайного места не было никого. Самое время освежиться - особенно, когда ты по натуре сова. Мягко отпрыгнув от пола, гнедой перевернулся в воздухе, и подлетел к рычагу.
- Думаю пора кончать. А то энергия может кончиться. Советую тебе заранее укрепиться на полу, чтобы не упасть, - Шквал тепло посмотрел на буланую, и отжал рычаг.
В тот же миг лампы приобрели свой обычный вид, темнота исчезла, а сам конь удачно приземлился на подушку безопасности в полу.
- Как на счёт небольшой ночной прогулки? - поинтересовался он у Цунами, всё ещё переваривая впечатления и странное чувство.

Oldenburger pferde,
Заметив интерес в глазах Цунами, гнедой поинтересовался:
- Ты наверное знакома с пультом управления, не так ли? - Шквал улыбнулся, и подошёл к отдельному рычагу с надписью "РНС*", - думаю немножко невесомости не повредило бы, не так ли? - лукаво спросил он, и отжал рычаг.
В тот же момент произошла вспышка, и лампы загорелись синим неоновым цветом. Всё остальное погрузилось в темноту, и лишь пульт управления горел своим фосфорическим светом. Лошади начинали постепенно отрываться от пола... Жеребцу это было не в первой, он часто устраивал себе отдых, "вися" в нескольких метрах от пола.

*Режим Невесомого Состояния